Из дымохода белым клубом валит дым,
холодный ветер его на части рвет.
Сковало деревушку морозом злым....,
дороги занесло.
Черт ноги сломит, не пройдет.
На бревенчатой стене фотографии висят, картины,
в потрескавшейся печи трещат дрова в огне.
Паук готовит западню из паутины,
в углу, на запотевшем тусклом окне.
Круглый, сломанный стол скатертью накрыт.
Дряхлые руки держали обгоревшее фото,
фотографию сына, он на войне был убит,
на оборотной стороне надпись:
"Шестая, парашютно-десантная рота"
Он был единственной опорой, он это знал,
совсем одна осталась, — жизнь под изгиб.
— Господи,последнюю кровиночку ты у меня забрал!
В Афганистане муж ее тоже погиб.
Ни кто не ждал не приглашал, случилось горе,
не заживет душевная рана, останется рубец.
Снегом, словно белоснежным покрывалом окутало поле,
как пережить потерю двух родных сердец?
В углу, на пыльной полке старая икона,
нет счета пролитым пред нею слез.
Трещит от холода забор у старого дома,
на улице ночь,
на небе миллионы звезд.
Охватила голову снегом белым седина,
платком с уставшего лица смахнула накатившие слезы,
вновь в холодном одиночестве сидит у окна,
вглядываясь впавшими глазами в далекие звезды.
Верит, что живы, что смотрят сейчас с небес,
знает что встретятся, смерть — это не конец....
Чувствует их, чувствует теплоту, шепчет едва слышно, свою молитву.
— Мне так хочется стать самой яркой звездой,
той, что в темноте путь освещать будет твой.
Я буду ангелом-хранителем, спасу и помогу,
отогрею сердце, остывшее на кровавом снегу.
С небосклона вниз звезда упала,
отражаясь в глазах её , желание загадала.
— Хочу, чтобы ты вернулся домой,
вернулся живой.
В доме тепло, в печи уголек последний угасает,
луна наполнила комнату уютным светом.
И пусть звезда, что ярче всех мерцает,
ей подмигнет.
И как снежинка на окне растает, с утренним рассветом.