Едва красив,
над обреченностью
сомкнул шесть крыл
непостижимый Серафим.
Суровый, видимый со всех сторон,
завис предвестником
грядущих бед над крепостью,
в которой он, и без того,
любви всевластный господин.
Разрушив тысячу медин,
он над останками руин -
исполнен силы,
столь неистов,
сколь непобедим.
С тем рассвело,
а у истока дня,
уже всё видно без огня:
нрав женщины и ревность.
Зря маялась она,
гоня усталость в ночь,
виня во всём меня.
Надеясь демону помочь,
сжимала веки сном,
морщины, слезы,
томилась у окна,
гадала по руке,
кусала губы,
теряла время
в одиночестве без сна,
разрушив крепость
крепкостью вина.