— Где он, где? Покажись! — Ах ты сволочь, признай:
Мы сильнее и точка на этом! —
Крикнул Степа Шутник и Валера Банзай,
Но лишь эхо им было ответом.
Трех людей положил незнакомец. Один!
И никто не заметил подвоха.
Витя Слон, как обычно, на крыше, а с ним
Был Антон по прозванью Пройдоха.
А внизу, у ворот, был разведчик Ефим,
Его знали по кличке Горбатый.
Только нет уж его. Нет Ефима, каким
Его знали они. Хрипловатый
Стон был слышен вокруг. То Горбатый хрипит,
Не желает встречаться с безносой.
— Не желаю я видеть, как ты, таких гнид, —
Вдруг промолвил убийца курносый.
И Валера со Степой прислушались вдруг,
Как раздался хлопок у калитки.
— Всё, не стало его... покажись! Ты, говнюк! —
Вдруг воскликнул Банзай, будто дикий.
Выбегая с Депо, с лютой злостью изрек:
— Я привык свою видеть погибель!
Будь мужчиной, открой мне лицо!
Огонек
Показался на шейном изгибе...
Три часа бездыханно Валера дышал,
Было небо вечернее фоном.
Он, открыв чуть глаза, вдаль смотрел и лежал.
Подошел человек с капюшоном
И сказал: — Ты хотел меня видеть? Ну что ж,
Я исполнил последнюю волю.
И Банзай прошептал: — Ты Степана убьешь?
Где же он? Какова его доля?
Наклонился убийца, и спал капюшон,
Показался нос, будто орлиный.
Наклонившись, сказал: — Ты, однако, смешон.
Он УЖЕ в превосходнейшем мире.
И собрался уж было идти ассассин,
Но спросил вдруг Валера: — А имя?
— Муравей, — прошептал тот палач, застрелив
И отправив к друзьям на могилу.