Он полз, стараясь понемногу.
Рыл носом землю всю дорогу.
Бывало вверх бросал он взгляд,
Но сильно действовал тот яд,
Что принял он ещё вначале,
Когда сей путь ему избрали.
С ярмом на шее, с тяжкой ношей...
Он - ни плохой и ни хороший.
Ни лис, ни заяц и ни лев...
И дом его - ни храм, ни хлев.
Обычный усреднённый раб.
В грязи, среди обычных жаб.
Такой, как все. Он месит грязь.
И рад, когда гнилая мразь
Ему из ящика вещает,
Обедом тухлым угощает.
Программу вносит в мозг рабу,
Внедряя яд в его судьбу.
Вот так всю жизнь ползёт сей раб.
Безволен, втоптан в грязь и слаб.
Таких как он - числом не счесть.
Для них лишь главное - поесть.
Пахать до смерти за еду.
Жить в дурнопахнущем аду.
И лишь среди живых мертвец,
Живой средь мёртвых... наконец
Проснулся, вверх подняв глаза.
И катится из них слеза...
Нет, он не раб уже теперь.
Уж перед ним открыта дверь.
Ожил, но мёртв. Он в мире этом
Лишь еле зримым силуэтом
Присутствует наполовину.
Ведь изобрёл от сна вакцину.
И после долгих мрачных лет
Сквозь тьму увидел яркий свет.
В н-мерном мире отражений
Хватает места для движений
По всем непройденным дорогам,
Ведущим к сказочным чертогам.
Зависит это лишь от нас -
Куда мы держим путь сейчас.