Снова снились гробы и покойник.
Я сюжет этот знал наизусть:
Колумбийский явился полковник
И навеял столетнюю грусть.
Дед сидел на скамейке у дома,
У разрушенных ветром ворот,
В огороде дымилась солома
И обрывки советских банкнот.
Луноход уползал за деревню,
Я спешил на какой-то вокзал
С водокачкой, обугленной, древней,
Но опять попадал на базар.
В толкотню и возню междурядья,
Где скрипела колёсная ось,
Пахли свежей сметаной оладьи
И гудел, и гудел паровоз.
Я вставал, уезжал, просыпался
С чувством смутной, невнятной вины.
День привычно уже начинался,
День обычной, привычной длины.
Билась муха в окно за портьерой,
Ей хотелось в рассвет голубой
И шумела земля литосферой,
Непохожей на вечный покой.