Что бы жизнь просто так не заканчивать,
дед Семён в настроении благостном
карасей убедился выращивать,
потому что их чувствовал лакомством.
Кинул в пруд, и подкармливал хлебушком,
да пшеном, над кастрюлей приподнятым,
будто тесто. А что ещё дедушкам
делать в жизни... тем более чокнутым?!
Стал растить их. А был он сквалыгою,
жмотом, скрягой и прочим синонимом;
И нутро своё, рыбой набитое,
представлял в дне грядущем - особенном, -
В перспективе!.. И Господа спрашивал:
"Ах, когда же взрастёт популяция?"
И, пока свою рыбу выращивал,
заблажил.( Так сказав - это вкратце я. )
Ошалел совершенно. Хоть некие
говорят: " Ниже дна - уже некуда!",
Карасей возлюбил он навеки и
трын-траву им содеял из невода,
Из сачка, из бамбуковой удочки
понаделал им мест проживания,
О сих тварях не помня ни чуточки,
что они - для его пропитания.
Ведь амфибии в руки доверчиво
выплывали, чешуйками хлопая.
Дед Семён к ним привык. Делать нечего:
Доживал он, смородину лопая.
И... вознёсся, когда ему выпало,
И никто не сказал ему: "Вытурю
в ад кромешный!", ведь вовсе не скряга он,
а хороший, единственно - с придурью.