НАБАТОМ БЬЮ В КОЛОКОЛА! – 1
Как понимать мои стихи
В издательстве ЛитРес вышла книга «Набатом бью в колокола! Поэма покаяния», которую я считаю итоговой за весь свой 65-летний творческий путь. О том, что она для меня главная, можно понять из аннотации, предпосланной электронному изданию.
«В нынешнем океане стихотворного сочинительства вряд ли найдётся хотя бы один опус, в котором наша жизнь рассматривалась бы с точки зрения православной Истины, с позиций учения Христова. Большинство интернетских обитателей об этой высшей Правде и знать ничего не знают. Самобытность новой книги Бориса Ефремова именно в том, что поэт убедительно доказывает, что без такого взгляда на действительность ее не только нельзя объяснить, но и смысл самой жизни пропадает. Автор рассказывает о своём трудном духовном взрослении, ведёт нас к пониманию, что выход России из долгого кризиса только в сознательном возвращении к отцовской вере».
Так уж получилось (думаю не без промысла Божьего), что подавляющее большинство моих творений написано под влиянием совести, высшего критерия, который живёт в нас, если души наши не предались служению мирской суете. Для меня это долгое время было загадкой, поскольку грехи во мне изобиловали ничуть не меньше, чем в каждом из нас. Но позднее, когда я созрел до понимания Истины Христовой, тайна легко открылась. Господь дал мне дар (это не похвальба, а реальный анализ житейского опыта) с острым ощущением действительности. Она, действительность, изобиловала (а сейчас изобилует еще больше) громадным количеством отклонений от Высшей Нравственности, что заставляла сочинять стихи, не соглашаясь с этими недостатками.
Теперь, когда удалось глубже постигнуть Истину, библейское учение
Христа, – стало неопровержимо ясно, что жизнь земная не только какими-то частями развращена, но и вся целиком является мерзостью перед Богом. (Откровение Христа). Проявления светского добра, понятно, есть, но они затмеваются, напрочь перечеркиваются грехами, которые с годами становятся всё изощрённее и подлее в силу изначальной испорченности, греховности человека (бунт против Творца в раю). Приходится, отмечая редкие светлые моменты, все силы направлять на обличение зла, на предупреждение ближних и дальних о том, что современная светская, толерантная, безнравственная жизнь – крутая лестница на дно пропасти, то есть в апокалипсического геенну.
Таким образом, не ради очернения нашей жизни и страны нашей, в чём то и дело винят меня интернетские читатели, а ради спасения всех нас от страшного несчастья – пишу я вирши свои. Вот о чём хотелось бы уверить интернетских обитателей, для которых Истина пока темнее тёмного леса. Впрочем, и стихи, и поэмы сочиняю я еще и для того, чтобы дать читателю хотя бы азбучные понятия о Божественном учении, которые мне посчастливилось постичь за свою долгую жизнь.
То, что слова этого вступления не расходятся с делами, думаю, подтвердят стихи, взятые из вышедшей в ЛитРесе книжки. Обратите внимание на эпиграф:
Всё, что я хотел сказать
о времени нашем –
в этой поэме.
Предполагаю опубликовать подборки три.
Я ТОЛЬКО СЫН НАРОДА СВОЕГО…
Я только сын народа своего,
И мне вовек не будут безразличны
Роскошество дворцов его столичных
И бедность деревенская его.
Люблю, когда звенящий самолёт
Меня несёт в стремительном разбеге,
Но не претит и тряский ход телеги,
Когда она по колеям ползёт.
Люблю, когда, мерцая на бегу,
По осциллографу мелькают точки,
Но мне милы и скошенные строчки
Густой травы на заливном лугу...
Но не люблю, когда, как некий князь,
Работник управленческого типа
Врастает в стол,
как будто в землю глыба,
Всей сутью от народа отстранясь.
Так повелось, не знаю почему,
Но, сохраняя важность и породу,
Не он, как надо бы, идёт к народу,
А вновь и вновь
народ идёт
к нему.
И гневно против этого всего
Я голос свой сегодня поднимаю,
Поскольку так я правду понимаю,
Поскольку сын народа своего.
Уже вспоминаю, как сон...
Уже вспоминаю, как сон,
Отцовские те разговоры
О том, что народ испокон
Для власти заместо опоры.
Пускай неказиста на вид
И ветхая, может, отчасти,
Но держит пока да молчит,
А это и надо для власти.
Бледнела испуганно мать:
Мол, не было в доме печали,
Так могут придти и забрать,
Как в мае соседа забрали.
И мать закрывала окно,
Как будто бы там, за окошком,
Нас чьё-нибудь ухо должно
Подслушивать зло и сторожко.
И молк разговор без следа,
Как будто его не бывало...
Тех лет роковая беда
К молчанию нас приучала.
Вникай в простоквашу да щи,
Не лезь на рожон, как ведётся,
А что и увидишь, смолчи
В надежде, что власть разберётся...
Увы, обернулись не в сон
Отцовские те разговоры
О том, что народ испокон
Для власти заместо опоры...
Что-то правды мы стали бояться...
Что-то правды мы стали бояться,
Словно, правда грязна и вредна,
Словно, могут пыреем подняться
Сортовые её семена.
Видно, с ложью в былом побратались
И с тех пор перед правдой хитрим.
Там, где надо сказать: «Просчитались»,
«Кое-что не учли», – говорим.
И прореху заплаткою свежей
Друг от друга стремимся прикрыть.
А ведь это в убыток себе же –
Вот бы надо о чём говорить!
Ведь давно научило нас время,
Да и учит сейчас наперёд:
Там, где правды не брошено семя,
Непременно неправда взойдёт.
В чужом застолье
Жадно пьёт он дешёвое зелье,
И беседа его весела,
Но минута – и снова похмелье,
И он мрачно сидит у стола.
И, слезу уронив на рубашку,
Говорит, заикаясь спьяна,
Что живёт он – душа нараспашку,
А душа – никому не нужна.
Что поэтому, может, и спился
И пришёл на случайный порог.
Если к худшему мир изменился,
Как же добрым остаться он мог?
Ведь поэзия – высшая проба,
Это совесть эпохи и страх...
И какая-то дикая злоба
Вдруг блеснёт в помутневших глазах.
И стакан, тёмным зельем налитый,
Он поспешно к губам поднесёт
И, как будто опилом набитый,
Головою на стол упадёт.
И смотрю я, сомненьями мучась,
Как он спит, отрешённо дыша...
Вот ещё одна горькая участь,
Потерявшая веру душа...
«Груз - 200»
1.
Сквозь ветер декабрьский, хмельной,
Рок, песни –
Натужно гудит над страной
«Груз-200».
2.
С небес безголосо вопят
О мести
Застылые трупы ребят –
«Груз-200».
3.
Кошмары афганских потерь
Воскресли.
«Тюльпанами» звали. Теперь:
«Груз-200».
4.
В беспамятстве мать голосит
В предместье.
Застрелен чеченцами сын.
«Груз-200».
5.
Застрелены мать и отец
С ним вместе.
Безжалостны цинк и свинец.
«Груз-200».
6.
Жених никогда не придёт
К невесте.
Невеста винтовку берёт.
«Груз-200».
7.
Руины – последний редут,
Как в Бресте...
И беженцев толпы бредут.
«Груз-200».
8.
Но цепко попутал уже
Гнев, бес ли
Сатрапов, кому по душе
«Груз-200».
9.
Им грезится Новый Союз,
Хоть тресни,
И груз им, понятно, не в груз –
«Груз-200».
10.
Забудем ли о палачах?
О чести?
На веки у нас на плечах –
«Груз-200».
Виктору Астафьеву
Ах, земляк ты мой родной,
Землячище!
Как хотел ты шар земной
Сделать чище.
И чтоб русская земля
То и дело
От ворья и от хамья
Не скорбела.
По-сибирски наповал,
В дни разрухи
Как ты всем им раздавал
Оплеухи!
Как от строчек болевых
Поимённо
Пунцовели морды их,
Как знамёна.
Но ушёл ты в синь и тишь.
Над рекою
Под могильною лежишь
Под плитою.
И кипит наверняка
Дух твой вечный:
Как там люди? как река?
Лес заречный?
А река плеснёт волной,
Столь же мутной,
Только более хмельной
И мазутной...
Не люблю одного человека…
Не люблю одного человека
За большую неправду его.
В суматохе безбожного века
Он, как в сказке, достиг своего.
Скрыв и мысли, и чувства, и страсти,
И дела, от которых озноб,
Раз! – и он оказался у власти
И корону надвинул на лоб.
И старушки болезные рады,
Бьют поклоны: «Какой молодой!»
И расправы, враньё, и парады,
И война закружили страной...
Пусть не принято так на параде,
Но, срывая молчанья кольцо,
О большой непридуманной правде
Я скажу ему нынче в лицо.
Чтобы полностью убедиться в правдивости моих слов, высказанных в предисловии, прочитайте следующие подборки стихов. А после этого – в ЛитРес, за покупкой электронного издания книги «Набатом бью в колокола! Поэма покаяния». Не будете согласны с моим мировоззрением, зато, надеюсь, узнаете, что такое Истина Христова.
(Продолжение следует)