Надо!!!
Уже наступила весна, но весной совсем не пахло, а пахло скорее осенью: прелыми листьями, влажной землёй. Небо было низкое и от него всё становилось серым и сумрачным, оно как будто давило на тебя, даже щебета птиц не было слышно. Ну да, ведь уже вечер, я шла с работы. Ноги не несли меня, я спотыкалась о каждую выбоину в дороге, каждый выступ.
Что же произошло? Да ничего, собственно говоря, особенного: немножечко резковато говорил со мной руководитель проекта. Ему не понравилось моё решение, он привык к стандартам, а я приняла своё. Он долго возмущался, говорил, что так не делают, что есть давно принятые и признанные нормы, которых надо придерживаться. Я молчала, не отвечала ничего ему, опустив голову, как будто была виновата, хотя прекрасно понимала, что совершенно права.
Нельзя же всегда и всё делать одинаково. Всё закончилось очень банально: видно, он выплеснул весь негатив. И пока он его выплёскивал, понял, что я права, что моё решение было гораздо интересней и правильней, чем то, которое было постоянным, принятым. Махнув рукой, повернулся и пошел от меня, на ходу буркнув:
– Ладно, пусть так остаётся!
Но настроение или усталость (не могу понять), которая во мне накопилась, и капля гнева начальства довершили своё дело.
Я проходила мимо старинных купеческих домов, которыми обычно восхищалась – с такой любовью и вкусом они были выполнены. И каждое здание имело своё, незабываемое лицо. Не то, что те дома, которые мы проектировали, без украшений, по однообразным гостовским проектам. Но сегодня эти красивые дома не радовали меня, я их просто не замечала. Настроение упало совершенно, поэтому не хотелось идти домой, вообще никуда не хотелось идти. Хотелось…
Ну вот, я опять прошла мимо магазина, а ведь надо зайти, купить что-то к ужину: дома совсем нет ничего в холодильнике. Я не торопилась, хотя прекрасно понимала, что опаздываю в детский садик, что меня ждёт дочь. Мне так хотелось лечь куда нибудь под забор, свернуться калачиком, чтоб никто не трогал меня, чтоб всё забыть и уснуть, уснуть крепким сном. Я безумно устала.
Ноги заплетались одна за другую, но я продолжала идти, потому что знала, что надо… Надо! Надо!!! Это проклятущее «надо!» давило на меня. Когда же кто-то спросит, что надо мне, протянет руку и скажет «обопрись»…
Я всё ближе и ближе подходила к детскому садику с пустой сумкой.
Чем же я вечером буду кормить мою малышку? Опять «надо!» Опять надо… Надо будет её накормить, а хочется только спать. Дикая усталость давила на плечи, как будто я несла тяжеленный мешок. Даже дыхание было каким-то сдавленным. Хотелось расправить плечи, а они не «расправлялись»: мешок давил. Но я зашла в магазин, взяла самое простое, обыкновенное: кефир, печенье, чтобы ничего особенного не готовить. И побрела в садик.
Вот и это здание, всегда такое весёлое и разукрашенное. Сегодня оно показалось серым и придавленным, как вся наша жизнь. Я взялась за ручку и долго не могла нажать на неё. И всё таки я это сделала: надо! надо! Девочка ждёт меня. Я открыла дверь, вошла. И как всегда услышала детский гомон, который был веселее гомона птиц, весеннего гомона птиц. Я заглянула в группу, позвала:
– Аннюшка!
Дочь сорвалась со своего стульчика, бросилась ко мне, уткнулась мне в ноги и заплакала:
– Я так тебя ждала, я так ждала!
Она побежала назад в группу, принесла рисунок, который для меня нарисовала. На рисунке была я. Угловатая, сделанная из треугольников, а рядом стояла маленькая девочка, в руках она держала цветы.
– Мамочка, я это для тебя нарисовала, завтра ведь 8 Марта, но я не могу дождаться, и хочу тебя порадовать ещё сегодня!
И она протянула этот детский, наивный рисунок. И сразу всю серость, всю усталость как рукой сняло. Ликующее чувство – меня любят! – заполнило меня. Я подхватила дочку на руки, расцеловала и понесла одеваться.
– А что мы будем делать сегодня вечером? – спросила она меня, пока я её одевала.
– Конечно же, играть! – ответила я и прижала её к себе сильно-сильно.