* * *
Нам осень соткала полотна гобелена
Из разноцветных пёстрых лоскутов.
Умение ни с чем, бесспорно, несравненное
При выборе насыщенных цветов.
Здесь всё переплелось: пурпур и медь,
Рябины листья стали пламенеть,
И не скупилась всё окрасить позолотой,
А после наслаждалась сделанной работой.
Мечтательность внезапной меланхолии
И златовласость царственных берёз,
Но как же, осень, ты себе позволила
Пролить на нас потоки горьких слёз?
Рыдала ты о тщете неизбежности,
О том, что бег времён нельзя остановить,
Что всем порою не хватает нежности
И что былое невозможно повторить.
Но, выплакав дождинки до рассвета,
Ты вспомнила заветы мудрецов:
«Проходит всё – пройдёт и это…»,
И стало легче от разумных слов.
К моей подруге Татьяне Буданцевой
Нас привлекали вершины блестящие,
Горы высокие, горы манящие,
Снежные цепи, хребтов перевалы
И неприступные грозные скалы.
Сколько прошли серпантинными тропами,
Сколько по насту ногами протопали…
Скарб наш нехитр: ледоруб и веревка…
И своевременность нужной страховки.
Видели горной лавины рожденье,
Снежные массы на склоне в движении.
Грохот и гул предлавинной волны
Долго ещё над ущельем слышны.
Как же прекрасны картины Кавказа!
Небо ночное как будто бы в стразах,
Горных потоков бурлящие воды,
Многообразие дивной природы.
Было ли всё? Или это привиделось?
Нас закрутила с тобою обыденность.
Только на фоне Эльбруса двуглавого
Смотрят со снимка девчонки лукаво.
* * *
А я хочу лишь оказаться там,
Где не смолкает птичий гам,
Где солнце нежно сердце греет,
И авокадо на деревьях зреет…
А я мечтаю о таких краях,
Где побережье – в мангровых лесах,
Где тёплый ветер веет с океана,
А жизнь течёт без всякого обмана…
Где фуга Моцарта слышна
Из растворённого окна…
И гений Вольфганг Амадея
Там может мрак души развеять…
Никто не властен там меня предать…
Но, бог мой, дай мне силы всех прощать!