Арест Первой Скрипки был встречен Оркестром с тревогой - во взглядах читалась креплёная страхом вина. Звезда коллектива - солистка, - сопрано от Бога, пришла на Лубянку спасать музыканта одна.
Она не трусиха, она ни за что не отступит! Для храбрости: шпильки, в лилейный горох крепдешин. Чекисты суровы, но те же мужчины по сути, с её красотой ли бояться суровых мужчин!? Нарком не садист, по рассказам - культурный, приличный. Легко распознает, где правда, где галиматья. Она бы доносчиков к стенке поставила лично, чтоб некому было безвинные судьбы ломать.
С похмелья нарком лютовал с таким бурным оргазмом - садист-извращенец от зависти в корчах бы сдох. С визжащей певички, посмевшей назвать его мразью, сдирал вместе с кожей в момент покрасневший горох. Сама виновата: влетела, спустила полкана, давай тарахтеть, что нельзя по артистам катком. Вначале культурно хотел допросить на диване - полез под горох, - а она промеж ног каблуком. Насиловал вкусно - до сладкой истомы в мошонке. Чуть сунул бутылкой - сломалась, призналась во всём, что Скрипка - предатель, Гитара с Валторной - шпионки, на ножке от стула - добавила пару имён.
Когда сообщили - к Оркестру есть масса вопросов, - Рояль застрелился, Баян принял экстренно яд. Струной кто потоньше - стучал как по нотам доносы...
... Боюсь и подумать, куда бы качнуло меня.