Дары, которых не желали,
гнетут, безволие творя, —
не упадешь. Начав едва ли —
уже, в перчатках вратаря,
ты ловишь мяч. Телохранитель
по долгу службы спас объект.
Художник, истинный ценитель
трагический засёк аспект
в твоём падении. По трупу,
как по мосту, пройдёт любовь.
Бессмысленно, смешно и глупо
всё повторится вновь и вновь —
лишь для тебя, того, кто хочет,
стремится, жаждет, верит, ждёт.
Для жизни — жизнями ворочать
вполне закономерный ход.
Она способна миллионы
сгубить в бессмысленной войне,
но — бережлива до оскомы
в круговороте "мне — тебе".
Мы наделяем смыслом жребий,
не в силах свыкнутся с судьбой.
Здесь каждый (где бы, кем бы не был)
пытался мнить себя собой,
но суть — жестока и прозрачна.
И, как и должно, без обид:
в руках штурвал и целы мачты,
но ветер — сам себе велит.
Мы — шестеренки в механизме.
Своё количество зубцов
у каждого. Будильник жизни
разбудит всех, кто встать готов.
Здесь все важны в какой- то мере.
Но осень всё-таки прийдёт.
Ты можешь верить, и не верить —
любовь за печкою найдёт.
Вчера всю ночь стелил солому —
осел за ночь её сжевал.
Без умысла, заметьте, злого.
Добра — и то не увидал.
Корить себя за то, что сбылось
не предусмотренным тобой,
иль жизни отдавать на милость
(любые мелочи, гурьбой) —
и то, и это лишь попытки
сбежать от перемены дней.
Утехе сладостной, и пытке,
и страху, что всего сильней,
подвергнуто не всё живое,
а — горделивый человек:
лишь он бравирует и ноёт,
безумно коротая век,
не соглашаясь с тем, что каждый
достоин жить, раз жив пока.
Что незначителен, но — важен,
раз именно его рука
сжимает что-то, держит что-то,
несёт куда-то, дарит, бьёт.
...С лицом святого идиота
понявший это жизнь живёт.
Но идиоты — не в почете
у перепуганных глупцов...
Живите так, как вы живёте:
сажайте дерево морковь,
ловите рыбу в чистом поле,
ломайте головой ломы...
Жизнь — клетка. Лишь любовь- на воле.
Нет вас. Нет нас. Есть только мы.
И если это страх не лечит,
и всё же надо кем-то быть —
расправь тогда скорее плечи
и начинай погромче выть...
И ты поймешь, что грех гордыни
сокрыт под маскою глупца...
Любовь тебя из клетки вынет —
будь только честным до конца.
Не закрывай глаза, увидев
величие и бренность пут...
Ты не любил. Не ненавидел —
не мог понять, что этот путь
проложен так, чтоб каждый понял,
сколь не был бы упрям и глуп:
нас — ждут. Но нас никто не гонит.
Посредством милостивых ступ
нас истирают постепенно,
в помол тончайший единя.
Нас — нет. Всё слишком переменно
и для тебя, и для меня.
И эта истина — тревожит
и предвкушением томит:
во что любовь всё это сможет
в конце концов объединить?
И, как сейчас, являясь сложным
переплетением частей,
мы будем костью, кровью, кожей,
одной на всех — любовью всей.
И, как сейчас, нога не против
того, что делает рука, —
не пчелы, мёд, не воск, не соты,
не берега и не река —
Мы будем Я. Тогда и будем...
И имя нам тогда — Любовь.
Ну а пока... давай забудем
про кости, жилы, мясо, кровь,
стихи, возвышенные чувства,
спасенье душ и скорбь утрат...
Для тех, кто понял, — в клетке пусто...
Я встречу за вратами врат