***

Я твой народ, Господь, но жизнь моя грешна,
Душа подвержена изъянам.
Порочна плоть, мне б каяться пора,
Как тем ниневитянам.
Ведь сердцу не вместить уже того
Без покаянья, веры и смиренья.
Что без Тебя не сделать ничего,
Где жизни нет, там нет творенья.
Нам без Тебя не сбросить этот груз
И не отбиться от тлетворных мыслей.
И отроки теряют соли вкус,
И новые меха ничем обвисли.
Наши сердца безводные места,
Где полчища бесовствующих ныне.
Без покаянья, веры и стыда,
Ведут меня заблудшего к могиле.
Вот скоро три седмины уж с того,
Как положил Ты срок мне в покаянье.
Святая Мать Твоя пока еще,
Стеною преграждает наказанье.
И происходит все со мной не вдруг
И за грехи мои грядет расплата.
И вот враги уже стоят вокруг
И брат готов идти на брата.
«Где труп, там соберутся и орлы»-
 Реченье непреложно и весомо.
Закон, как   труп, а я во лжи,
Где правят безрассудство и мамона.
Размыла жажда денег весь закон,
Все институты, государство, право.
Я наг и уязвим со всех сторон,
Реальность не воспринимаю здраво.
Любая власть исполнит только то,
Что ей позволит свой народ исполнить.
А я позволил своей власти все
И как немой, не в силах слово молвить.
Прости, Господь, что я в лице властей,
Себе в угоду грубо лицемерю.
Я не могу спасти своих детей,
И власти своей собственной не верю.
Прости, Господь, что плач и вопль мой,
К Тебе увы, идут не покаяньем.
А детским горем, страждущей вдовой
И теми, кто в лишенье и   изгнанье.
Я жертвам казни память утвердил.
Но сам в угоду денег и карьере,
Я братьев своих в тюрьмы заключил,
Заставив их в свою вину поверить.
Привык я здесь творить превратный суд,
От этого и ропот и смятенье.
И башни, и Пилаты меня ждут
Без покаянья, к часу истребленья.
Я властью отнял у себя все то,
Чем был богат и чем гордился.
Но я к Тебе, Господь, не обратился.
И в том произволение Твое.
А что вот, если б убедится мне,
Что Ты Та Жизнь, что и была сначала.
И в нас пока еще не перестала,
Тогда бы было легче на душе.
Мне каяться давно уже пора,
Но помыслы мои необратимы.
Душа Тобой не знама и пуста,
А мы везде презрены и гонимы.
И даже здесь, со мной, в моей стране
Мной правят капиталы всего мира.
И мерзость запустенья на столе,
Последний огонек в душе затмила.
Владеет мной зловещая молва,
И сеет, и  унынье,  и смятенье.
Я виноват, в смущении душа,
В неверии и жизнь, и  помышленье.
Куда ты смотришь, что ты видишь там,
Чему  ты поддалась, душа слепая?
Там похоть плоти,  помыслов обман,
И суета нелепая, мирская.
Ведут тебя, душа моя, враги
Противника Христу тобой питают,
И говорят, душа моя, смотри,
Какие люди разные бывают.
Но ты, не верь, во всех нас часть Христа,
Того, кто был и будет вечно с нами.
А эта видимость лишь мира зеркала,
Во  что  ты смотришь, времени глазами.
Ты любопытствуешь, в угаре сладких грез,
Предвосхитить желая область света.
Но где, не в истине поставлен был вопрос,
Не может истинного быть ответа.
Стыжусь того, что чувствует душа,
Стыжусь ежеминутно осужденья.
Лишь Ты Один Всевидец не спеша,
Даешь скупые слезы очищенья.
Ты говоришь -Смотри, Я- рядом, здесь!
А ты далек, ты так далек отсюда.
Твой первозданный образ тот же есть,
И в нем бы мы увидели друг Друга.
Но ты засыпал красоту его,
Страстями и заботами от века.
Ты человек, призвание твое
Явить Мне этот образ человека.
И я стыжусь, что помыслом молвы,
Воображеньем, прелестью мечтаний,
Я засорил всю чистоту души,
Пустив в нее грязь низменных желаний.
И каюсь, каюсь, каюсь Боже мой,
Ведь Ты Один, един, во всех и всюду.
Ну выведи меня скорей оттуда,
Дай мне в себе увидеть образ Твой.