Под рукой моей – имя женщины
На затрёпанной книжной корочке…
Шея белая с ниткой жемчуга,
Завитки волос непокорные.
За обложкой любовь украдена,
Петербург обернулся пустошью.
Что же делать, Анна Аркадьевна?
Ни Толстого спросить, ни Пушкина.
Пусть не будет конечной станции,
Монументом застывшей бронзово.
Пусть метель в Бологом останется,
Что играла шинелью Вронского.
Будет жизнь по иному прожита
и прочитана так, как хочется.
Только жаль, что улыбка Серёжина
Не спасёт вас от одиночества.
Нету выхода вам, заложница,
Том захлопну – ну что я сделаю?
Поезд катит из безнадёжности,
И беспомощна шея белая…