Случилось то на Валааме
В обители святых мужей.
А правда ли? Судите сами.
Но коли лгу – гони взашей.
Кончался день. Монах усталый
Неспешно к келье подходил.
Вдруг, из возникшего портала
С ним блудный бес заговорил.
– Что, старче, тащишь свою ношу?
Постами мучаешь себя.
Глянь, снегом волос припорошен,
А все твердишь: «Моя стезя».
На что сдались тебе, скажи мне,
Все эти подвиги твои.
Ведь дивидендов нет в помине,
Но молвил старец: «Замолчи!
Уймись, бесовское отродье.
Тебе ль монаха искушать?
И в сатанинские угодья
Мне не престало поспешать.
Как можешь ты, стервец рогатый,
Осмыслить долю чернеца?
Давай, заканчивай дебаты,
Не светит тебе роль Истца».
Но черт так просто не утерся.
Дробит копытами паркет.
Что зря из Преисподней пёрся
Через портал на белый свет?
Блестит в закатном свете рыло.
«Вот же упрямый старый хрен!»
Объятья ночь уже раскрыла.
«Когда ж поднимешься с колен?
Тебе ль пред образами гнуться –
В спине хондроз, радикулит.
Псалмы в барыш не обернутся,
И свечка даром прогорит.
Ступай, блаженный, снова к людям.
Там точно ты не пропадешь.
Желаешь, хоть сейчас отбудем.
Еще и бабку там найдешь».
«Уйди, нечистый, заклинаю!
Что в мире я не видел том?
Давно в Загорске был шпана я.
Прохожих чистили гуртом.
Грехов немало накопилось.
С законом был я не в ладах.
Что многим даже и не снилось,
Понатворил в младых годах.
И вот однажды, черт попутал –
Твой брат, приятель, либо тесть.
Я в божий храм залез к чему-то.
Стащить икону или крест.
Но не случилось. И засада
Ментов не стала долго ждать.
Стеклось их со всего Посада.
И, ну давай по нам шмалять.
Мне ногу пулей зацепило
Все, думаю, теперь каюк.
Но, будто светом озарило.
Был зов Христа с иконы вдруг.
Тут, потянулось сердце к Свету,
Откликнулось на зов души.
И перед Господа портретом
Я для себя уж все решил.
Своё я отсидел конечно.
Все заплатил судьбе сполна.
Но после, без раздумий, спешно
В обитель принесла волна.
И через время принял постриг.
Обет послушничества дал.
А что не главный тут? Да Бог с ним.
Ну вот теперь я все сказал.
А потому изыди, демон.
Тебе здесь нечего ловить.
Покинь намоленные стены.
Вали! Улавливаешь нить?»
Сказал со злобой бес рогатый:
«Мне не понять вас дураков».
Последний раз взглянул с досадой,
Взмахнул хвостом и был таков.
Монах, вздохнув, перекрестился:
Кажись, почудилось ему.
Зажег лампадку, помолился.
«Ведь засмеют, скажи кому».