Пока июньская роса играла в лёд, туман и пламень,
Нерасторопная коса нашла, увы, свой скользкий камень.
И против шерсти поутру осипший вой огладил травы.
Отбившиеся вмиг от рук, они решили: «Жаждем славы!»
Пост-Геростратова страда пожгла цветастый мир поэтов.
Рассветы, птицы, города травой в зелёное одеты
Вмиг дорастают до небес без всяких вавилонских башен…
Пост-кислородный манифест в избытке оказался страшен.
Развеселясь по пустырям, опохмелившись летним зноем,
Из сотен выспренних упрямств освоила трава такое,
Что ни пером, ни топором…
Шуршит: «Смотри: я – кров и пища»,
И через щебень, напролом, вздымая гордо корневища
Ползёт!
Зелёных нищих рать, переговоры не приемля,
Четвёртый Рим ни дать не взять мешает грунт, бетон и землю!
Ни в золотые рудники…
Трещит асфальт, летят фасады…
Всем предсказаньям вопреки – зловещий шёпот: «так вам надо…»
Не надо так…
Незрелый век – последний вздох больной мембраны.
И гибнет жалкий интеллект, его рефлексы, вехи, драмы…
Зеленый ужас без конца, щербатый рык во все пределы.
Роса с лица, туман слепца и чей-то пламень оробелый,
Не принимая новый мир, сольются в соль, песок и глину.
Возможен свежий лабиринт, где некий зверь почешет спину
О прорастающий побег, намёк недавнего кошмара.
И следом грозно рыкнет век фторидов, серы и урана…
Возможно… нет, опять не то…
Торопко тенькает синица…
Молчит июнь о том о сём, звенит коса – и мне не спится…
21.06.2019
***