Улыбки тень изобразил
На белой и безликой маске.
Свой мир таинственный укрыл,
Героем став желанной сказки.
В лучах софитов принял он
Тот облик, что описан в пьесе.
Не слышан будет больше стон.
Он собран и притворно весел.
Вонзили взоры сотни глаз
Из темноты слепого зала.
Одну и ту же каждый раз
Он сцену начинал сначала.
Отбросив собственное «Я»
Галдящей массе на потеху,
Играл прислугу и царя,
Сквозь слезы заливаясь смехом.
Тяжёлый занавес упал.
Сорвал он маску, удаляясь.
И взгляд тяжёлый бросил в зал,
В аплодисментах растворяясь.