В маргиналы себя зачислять я не стану, не стоит,
есть жена и собака, две кошки, к тому ж – брошу пить.
Медный таз с шелковицей поставлю в саду я на столик
да схожу в гастроном, для варенья, чтоб сахар купить.
Море глухо шумит, я живу от него в двух кварталах,
звёздной ночью глухой даже можно услышать и плеск.
Перестройка, конечно, и нас, как ни бьёмся, достала,
но нам легче, чем всем, ведь природа в Крыму – это блеск!
На Ай-Петри взгляну, лес взметнулся к ней тёмной волною,
солнце пышет в зубцах, как в короне, – ну чем не стихи!
Если б наша земля не болела так часто войною,
был бы рай на земле, да виною всё наши грехи.
Я подкину бомжам пару гривен на курево с пивом,
я пойду, как всегда, посмотреть на лазоревый Понт:
облаков каравеллы над Ялтой проходят красиво,
курс, держа на Босфор иль, верней, – на морской горизонт.
Я здесь рос и мужал, потому моя нищая муза
любит эти места, где я каждый клочок обошёл.
А «империя зла», как на гальке горячей медуза,
расползлась и исчезла, и это – «не есть хорошо».
Потому что вдруг Крым стал для многих разменной монетой
и политиков игры подчас я никак не пойму,
потому что за русский язык стало страшно поэту,
так вдруг стали его искажать и коверкать в Крыму.
Заставляют на мове писать и читать документы,
все лекарства – на мове, обязан которую знать,
и когда ни хапуга, ни алчный стяжатель, ни мент ты,
на тебя снисходительно смотрит провластная знать.
Нувориши и бонзы все земли скупают, всё море,
строят виллы и замки, явив оккупантскую суть,
и для местных уже не осталось почти территорий,
где бы можно, как прежде, в укромных местах отдохнуть.
Да уж ладно, себя маргиналом считать я не буду,
всё же свет завсегда и сильней и правдивее тьмы.
Попрошу я Христа, и Аллаха, и мудрого Будду,
чтоб возвысили души нам и просветили умы.
На Ай-Петри взгляну, выйду к морю, послушаю ветер
и пойму, что лишь здесь мне подвластен лирический стих, –
а ещё ведь у нас подрастают любимые дети
и не распри нужны нам, а мирное небо для них.
13-07-2009