Изрезан город лезвиями удиц,
и оттого он смотрит, чуть нахмурясь,
и втихомолку шепчет, усмехаясь,
зачем ты здесь? Кого ты ищешь, маясь…
Искать? Зачем? – весь город на ладони –
и, как ладонь одна другую тронет,
так улицы аукаются нежно,
печально, и стозвонно, и мятежно.
Здесь быть нельзя прохожей и чужой,
а только кануть, кануть в город над Невой,
когда весь мир надтреснутый навис
и смотрит, озираясь, время – вниз…
и переходит Время Незнакомка,
и Время бередит горячий лик,
в чьём сердце вьётся голосок ребёнка,
который смысл радости постиг.
Плечом к плечу – сквозь строй – домов и окон,
глаза в глаза, застигнутые лица,
вот это доброе, а то всего боится.
И тёмное, темнее тёмной тучи,
идёт, весенний воздух нахлобучив,
как будто ветер мчит за ним в погоню,
и вспыхивают дальнею зарницей
чуть слышные удары – перезвоны…
Глаза в глаза – взглянуть – сквозь никогда,
там дышат баснословные года.
Какой здесь город! И какая местность!
И незнакомые горят глаза,
как факелы, в которых неизвестность,
в глазницах времени седые образа.
Посторонись. Пройди ещё, прохожий,
и оглянись. Нет никого. Похоже,
пригрезилось. Был кто-то на пути.
Но всё равно нам надо в даль идти.
Не надышаться и не заблудиться,
когда кругом живут такие лица…
И бродишь, бродишь, день горит, как пламя,
и площадь меряешь, как расстоянье,
хоть знаешь, что оно неизмеримо…
1985 год