Посвящается Данилу
Определяющая жизнь, сознание и возраст,
Ярчайшая звезда невиданных полей,
Не прикасается вином ко лбу, но осторожно
Является во снах лишь маяком людей.
Небезызвестной радостью под градус
Не простирается ее тарелки мощь,
И остаётся может даже радость,
А может только лишь Сенная площадь.
Отвратительно пичкана памятным знаком,
Каждым углом кричит об истории,
Дни беспросветные, тополя безмерные,
Сколько ещё игр в иронии.
Двадцать часов в одном ожидании,
Вокзалы устроены буквой и словом,
Нам же осталось лишь созидание,
Щепок, остатков, крупиц и осколков.
Темы намеренно однообразны,
Без чашки из хрусталя не понять,
Сколько ещё опасностей статных
Нам пережить, одолеть, изветвясь.
Мало-помалу прибраны люди
Вдоль пешеходных просветов машин,
Снегом накормлены тракторы, вроде,
Вроде ещё не совсем голодны.
Не может быть, чтобы все так вернулось
В этот бессмысленный замкнутый круг,
Остался лишь институт и лишь площадь,
Остался лишь ты, и лишь я, и лишь тут.
Я не могу предсказать новых сказок,
Я не могу предсказать новых рифм,
Все, что осталось намазать на разных,
Разных людей разных машин.
Мне непременно хочется больше
Смысла и больше испорченных дел.
Без притяжения, неосторожно,
Играется с сумраком стая детей.
Без наставлений осталась мне пара
Невиданных, неописуемых слов.
Это не то, что хотелось отправить,
Но это лишь то, что осталось потом.
Летом все праздники собраны в кучу,
Осенью все отодвинуты прочь,
Зимой я болею и мне очень плохо,
Весной мне осталась лишь пара минут.
И никто не поможет отправить,
Письма, что я написал сам себе,
Сенная площадь осталась на память
В конверте из снега и прочих вещей.
Сенная площадь осталась на память,
Сенная площадь на память не мне.