То не вагон качнулся, то
осело вздрогнувшее небо,
вжимая мир в размеры склепа.
И ощутило сердце, что
произошедшее теперь
необратимо. Станет мука
именовать себя разлукой.
Вагона хлопнувшая дверь
плыла, качаясь. И душа
сомнамбулически летела
от обездвиженного тела,
что на перроне, не дыша,
само к фонарному столбу
приникло. Если время лечит,
пройти должна, быть может, вечность...
Не выбираем мы судьбу.