В стране, где царствует Дракон,
Насилие - его закон.
1
В двадцатый век страною правил
Тиран кровавый, "обезглавил"
Он часть страны, пустив в расход
В безумной злобе свой народ.
Вот в этом веке роковом -
Тогда в году тридцать восьмом -
Дракон бездушный и жестокий
Пустил кровавые потоки,
Страна слезами залилАсь.
И в этот год я родилась.
Хоть время страшное то было,
Но мать в сей мир меня явила,
Ещё не зная, сколько бед
Нам приготовит Этот свет.
Безумец лютым был без меры
К народу, не имея веры,
Подозревал любого он,
Что тот вредитель, иль шпион.
И только ночь придёт, бывало,
Россия тихо замирала,
Продрогнув в страхе до костей,
Ждала визит ночных гостей.
Ведь "Чёрный воронок" вчера
Стоял до самого утра
Под окнами, и люди знали -
Соседа в ночь арестовали.
И, похитителей клянЯ,
Крестились тихо: "Не меня!"
Семья с рассветом ликовала:
"Беда нас ночью миновала.
Пусть не наступит этот час,
Когда она настигнет нас".
Но мы беды не избежали,
В сороковом отца забрали:
Тот самый "Чёрный воронок"
Его под утро уволок.
И после гнусного суда
Родитель мой попал туда,
Куда Макар телят своих
Не гнал вовек, жалея их,
Чтоб там погибнуть не могли:
На дальний Север, край земли.
ИнтА в отрогах гор Урала
Двенадцать лет его держала
В плену охраны и собак.
Пристанище отца - МИНЛАГ
Сырой и тёмный, и холодный,
Обед и скудный, и голодный.
ВетхА одежда из заплат.
И издевательства солдат
Над политическим изгоем.
А за провинность смертными боем
Его накажут, он без прав:
Такой уж у охраны нрав.
Тюремный лагерь - сплошь бараки,
И сторожат его собаки;
Колючей проволокой он
Надёжно трижды обнесён.
А по периметру на вышках
Стоят солдатики-мальчишки
И зорко за порядком бдят,
В руках сжимая автомат.
Под вой сирены утром рано
Восстанет ото сна охрана,
Разбудит лагерный народ
И шмон в бараках наведёт.
Пришла беда - спасайте души!
Тех, кто режим посмел нарушить,
Неотвратимо кара ждёт:
Конвой их в карцеры запрёт.
Оставшихся пересчитают,
То - перекличкой называют
По номерам, здесь нет имён,
Такой тюремный есть закон.
А после завтрака построит
В колонну зэков и откроет
Ворота лагеря конвой.
Под грозный лай, свирепый вой
Собак, натасканных на бой,
Выводят на работу зэков -
Ничтожных недочеловеков -
Так информирован наш Свет.
А позже - нищенский обед
И труд опять, и дальше - ужин.
Им от работы отдых нужен,
Короткий отдых до утра.
И завтра так же, как вчера,
Всё повторится снова, снова.
То жизни лагерной основа:
У зэков волю отобрать,
Чтоб о свободе помышлять
Не смели подлые рабы,
Иной им не дано судьбы.
Страданье, ужас, боль и голод -
Неотвратимый тяжкий молот
Рукою деспота гвоздил
Невинных, не жалея сил.
У прошлого семинариста,
А ныне у вождя-садиста
Есть жажда обессмертить имя
В веках поступками своими;
И с политическими тот
Сажает уголовный сброд.
Они, без тормозов морали,
Себя элитою считали,
И, политических кляня,
В МИНЛАГе началась резня.
Охрана лагеря всё знала,
Глаза на это закрывала,
Бывало и сама не прочь
Тем уголовникам помочь.
Отец поведал как-то мне,
Что ставили его к стене,
И приговор читал конвой:
"Приказ - расстрел". Над головой
Из ружей дружно так палили,
Потом со смехом уводили
Его, дрожащего, назад.
И он был бесконечно рад
Их подлой, изуверской шутке:
"Так развлекаются ублюдки
И пусть палят над головой,
Ведь, слава Богу, я живой.
Тогда же, помню, ужаснулся:
К реальной смерти прикоснулся,
И липкий страх на много дней
Застыл с тех пор в душе моей".
.............................................
2
Я видела колонну ту
В ИнтЕ в пятьдесят втором году.
Они ногами снег месили,
Понуро шли. Их в спины били
Прикладами конвой солдат;
Усталый и потухший взгляд,
И измождённые тела,
И обречённость в них была.
У конвоиров по собаке -
Оскал свирепый, грозный лай.
Они с людьми готовы к драке,
Им только жертвы подавай:
Мгновенно разорвут на части
Огромные и злые пасти.
Весною в следующем году
Тиран лежал в моче, в бреду
На даче. Долго умирал.
А может всё же вспоминал
Своё кровавое правленье?
Просил ли у людей прощенье -
У тех, кого в тюрьме сгноил,
Кого замучил и убил?
.............................................
3
Скажу немного и о маме,
Которая осталась с нами.
Утратив мужа в одну ночь,
Не знала, как ему помочь.
Рук не заламывала в горе,
Придя в себя, решила вскоре:
На долгие двенадцать лет
Дала безбрачия обет.
А через год беда - война.
И в ополчение она
Ушла, врачом была от Бога,
Служила на передовой.
Когда заканчивался бой,
То раненых так было много,
Что медицинский персонал
Не отдыхал, не ел, не спал
По трое суток напролёт,
Спасая раненый народ.
Ведь в "Пушкине они стояли,
Погибло много там солдат.
Хотя врагу мы "Пушкин" сдали,
Но отстояли Ленинград.
Тогда: я, бабушка, мой брат
В блокаде мёрзли, голодали.
Те девятьсот безумных дней
В кольце блокады все страдали,
И много полегло людей.
И бабушку мы потеряли,
Но выжили. Войне конец!
И мама с нами, грудь в наградах,
Москва в салютах и парадах.
Гниёт в МИНЛАГе мой отец...
.............................................
4
Но не закончена война,
Идёт с Японией она.
Военврачу пришёл приказ -
Ей в Омск спешить. С собою нас:
Бориса и меня взяла
И в край далёкий увезла...
А через месяцы финал
Войны с Японией настал.
США на всю голову больна:
Две бомбы атомных она
Взорвала в мирных городах
И превратила в пыль и прах
Невинных и простых людей -
Японцев взрослых и детей.
И отголосок той беды
Имеет страшные следы.
В день катастрофы каждый год
Пускает в небо тот народ
Бумажных белых журавлей,
Скорбя об участи своей...
.............................................
5
Но вот в году сорок шестом
Вернулись мы в родимый дом.
Ушёл в отставку капитан.
Сняла шинель, сдала наган
И погрузилась в мир иной -
Послевоенный и земной.
Жизнь до кошмарного проста:
Разруха, голод, нищета.
И только воля, сила, труд
Благополучие вернут -
Страну поднимут из руин,
Одна страна - Союз един.
.............................................
Пошла я в школу в первый класс,
От счастья сердце замирает.
Учитель наш знакомит нас,
И вдруг эфир слова взрывают:
"Ты, - обращается ко мне, -
Ты - дочь врага!" И в тишине
Меня как громом оглушают.
"Должна ты тише быть воды
И рот всегда чтоб на запоре,
В противном случае беды
Семье не избежать и горя.
Будь тише всех и ниже всех,
И не надейся на успех".
Так предо мной закрылись двери
В беспечный детский коллектив;
И в истинный добра порыв
Учителям уже не верю...
.............................................
6
И вот я с мамочкой в ИнтЕ,
В болотах, в тундре, в мерзлоте.
Отец здесь поселён навечно.
А зэки в зонах бесконечных
За проволокой, как зверьё,
Отбросы общества, гнильё -
Безликая сплошная масса
Без прав, без имени, без класса.
А всё ученые умы,
Актёры, доктора, поэты -
Блеск нации, но от тюрьмы,
Увы, не застрахует это:
Ведь у руля страны Дракон,
И жертв, и крови жаждет он.
Я поступила в пятый класс,
Никто не презирает нас;
Здесь дети бывших заключённых,
На поселенье обречённых.
А для родной своей страны
Мы виноваты без вины.
Но в школе средь детишек рАвных
Нет прокажённых и бесправных...
Весною горная река
Кипит и льдинами грохочет,
И, размывая берега,
Занять земли побольше хочет.
Когда же схлынет волн покров
И в рЕку унесёт улов,
То страшный обнажит секрет:
Страданья многих-многих лет
Людей, замученных в неволе;
Скелеты в ящиках-гробах
Лежат так тесно - к праху прах -
Картина жуткая до боли.
Инта - то город на костях...
.............................................
7
Я изложила только крохи,
Наметив бледный, тусклый след
Моей страдальческой эпохи
И краски не сгустила, нет.
Надеюсь, у потомков наших
Жизнь будет радостней и краше,
И тот ужасный рабский гнёт
Не испытает мой народ.
СПб.