Этот третий десяток отдает смертельной тоской.
Где тот мальчик со звонким, раскатистым смехом?
Чья макушка пахла свежей, сочной травой,
И где тот, что кричал "выходи, я уже приехал"?!
Ну куда, интересно, деваются после они?
Эти хрупкие парни от которых нету противоядий?!
Лет в тринадцать мы душу продать могли,
За один только взгляд и за пару нетвёрдых объятий.
За нелепые шутки, повадку целоваться, подаваясь вперёд
И за сбитые до крови костяшки пальцев.
И за то, как нахально и много врёт
Применяя слова и жесты неандертальцев.
От пристрастий остались щетина и борода,
Да и то, к сожалению, рафинированный контратип.
Эти милые мальчики сводят лопатки, хрустя,
Улыбаются звонко, а в голосе слышен хрип.
Их молочные спины усыпаны вязью рубцов,
А на шеях созвездия родинок расползлось.
И когда-то влюблялись девчёнки в таких глупцов,
И рыдали в подушку от того, что увы, не срослось!
Где они? Те что курят всегда взатяг?!
Очень дерзко, с размахом, вычурно, но легко...
И спасают от всевозможных, любых передряг,
И мечтают всегда масштабно и широко.
Просыпаются утром с помятым подушкой лицом,
Спорят громко, цитируя модный трек.
Пьют портвейн, собираясь под чьим-то крыльцом,
Обещая "своим" оставаться друзьями на век!
К тридцати пропадает наивности тонкий флёр...
Появляется складка между могучих бровей.
Они пьют дорогой, но не вкусный теперь ликёр.
И не ждут, с сигаретой за ухом, тебя у дверей!
У них жёсткие волосы на крепкой, здоровой груди.
Появилось пристрастие к рубашкам, машинам, деньгам.
И отныне они прагматичны в вопросах любви.
Только времени нет, ведь они погрязли в делах.
Где же мальчики с ярким огнём в глазах?
С чувством долга и запахом сигарет?
От которых хотелось всю ночь проводить в слезах...
В свои лучшие годы! В тринадцать с хвостиком лет!
Отчего же теперь пахнут скукой, работой, семьёй?!
И не врут-ведь не терпят же слов пустых.
Возникает вопрос болезненный и прямой:
Ну зачем? Ну зачем же вы съели их?