Значит жить нельзя было иначе.
Таковы условия задачи
и таков неладный окоём.
Мы внутри играем и поём.
Он нас развлекает и ласкает
и наружу нас не выпускает.
Вроде ничего мы не должны,
но резоны наши не важны.
И неважно даже то, что важно.
Мы уходим в пустоту отважно,
за пределы временных всех форм,
даже с перевыполненьем норм.
Хор цикад нас скрежетом ласкает
и грехи вдогонку отпускает.
Лето, осень и зима впритык,
а в груди ушедшей жизни штык.