Жил-был серый кардинал,
Не блистал, не воевал,
Слово даже он открыто пред народом не держал.
Он любил давать советы:
"Делай то, не делай это!"
Он один лишь только знал,
Тайно царь чего желал,
С кем мирился, с кем – ругался, по ночам о ком вздыхал.
Слушал умного царёк –
Самому и невдомёк,
Что под тихою личиной,
Занят демон паутиной.
Сер ведь тоже паучок:
Ткёт и ткёт, а сам – молчок!
А правитель, будто муха, прилетит к нему в роток!
Вот поёт наш чёрт безрогий,
Взгляд царя смягчая строгий.
А уж он ему и рад!
С ним и весел он, и млад.
Кардинал один толковый сочинит ему доклад!
Он ему внушает вести,
А меж слов: "Вон тех повесьте!
Этот то сказал о вас,
Тот не выполнил указ!"
"Правда" вся его, конечно, для царя не в бровь, а в глаз.
И, "прозрев" правитель сдуру
Всех казнил до трубодура.
Генералы и пажи –
Все на плаху до души,
Оправданья что их были? Что мольбы? – они гроши!
От рассвета до заката
Раздавал им царь "расплату".
Во дворце остался он,
Стража два, средь стражей – трон
И дружок его любезный, кем был враг "изоблечён".
От вреда избавлен "другом",
Занялся наш царь досугом,
А досуг во столько лет:
Завтрак – сон, за сном – обед,
После зноя дня – прогулка да ведение бесед.
Собеседник кто – известно,
Мастер речи праздно-лестной.
Государь вверял ему
Все заботы одному –
При таком-то кардинале что же думать самому?
Вдруг народ где взбередился,
Кардинал подсуетился,
Как казна опять пуста –
Так пополнит чернота,
Кардинал-то уж, вестимо, век не спустит с них хлыста.
Но сказать особо важно,
Государев "друг" отважно
Сам бунты не усмирял,
Батогов не раздавал,
Всё он именем "царёвым" по закону совершал.
Он на землю-мать родную
Вздумал рать позвать чужую,
Чтобы пушкой чужака
Образумить мужика.
А мужик-то бородатый –
Хвать – и взялся за лопаты,
Кто за вилы и топор –
И да, ну – на царский двор:
Мужика терпенье долго, но недолог разговор.
Тут царя и прихватило:
"Что за демонская сила?
Где мой главный генерал?
Почему вороты сдал?
Почему сосед заморский треть страны моей забрал?"
Во очах такие страхи –
Вспомянул: они-с на плахе!
А король, его сосед,
Кардиналом в час бесед
Упомянут был как средство, что спасёт от лютых бед.
Ни министров, ни прислуги,
Ни ночей его подруги,
Ни того, кто прежде в бой
За царя стоял горой, –
Кто за преданность и верность поплатился головой.
Лишь один от подлой скуки
Потирал в сторонке руки
Цветом серый. Царь – к нему,
Как к спасенью своему, –
К пауку в блаженной шкуре изливать свой дух ему:
"Ой, да ты, моя надёжа!
Друга нет тебя дороже!
Дай ты мне, мой ясный свет,
Умудрительный совет.
Как, скажи, свою корону уберечь на склоне лет?
Что мне молвить грязи-сброду,
Непослушному народу?
Как спровадить за моря
Чужеземного царя,
С моего чтоб океану все поднял он якоря?
А его очей отрада
Не отводит даже взгляда:
"Что вы, милостивый царь,
Самодержный государь,
Ваше здесь на всё решенье, правьте впредь одни, как встарь!"
Государь лицом смутился:
"Ты никак ума лишился!
Что несёшь ты, хитрый пень?
Это ты который день
Мне нашёптываешь речи, всё ходя за мной, как тень!"
А в ответ: "В свои-то годы
Расскажите то народу.
Заставлял ли я хоть раз
Вас подписывать указ?
Предлагал. Но право слово – лишены ль вы были глаз?!"
Вот тебе какие дудки!
Это, царь, поди не шутки.
Тут челом он почернел,
По стене сползя, присел:
Вот и суд те, батька, скорый. Натворил, бедовый, дел.
Топоры тут застучали,
Двери-стены затрещали,
И, скривив от гнева рот,
Обступил царя народ,
Утирая пот кровавый – трудовой крестьянский пот.
Трон златой дрожать вружился:
Мрамор пола обагрился.
Но не тронутый стоял
"Нипричёмный" кардинал:
Подпись он царя с печатью на указах предъявлял.
И к нему челом бить в ноги:
"Не оставь народ убогий.
Озадачься ты венцом,
Будь царём нам и отцом.
За твоё о нас раденье всяк сослужит молодцом!"
Кардинал – глаза под небо:
"На какую ж мне потребу
Государством обладать,
Собирать за ратью рать,
И, о вас, простых, заботясь, по ночам не засыпать?
А уж вдруг спрошу с вас строго
Для нужды страны налога?
Аль задумаю призвать
С супостатом воевать?
Вы ж меня, как блошку, с трона гневом сдунете опять!"
И давай мужик креститься:
"Что ты! Как тому случиться?
Мы – твоё плечо и рать,
Надо ж землю охранять.
Соизволь, за сине море повернём врага мы вспять.
Не глупы. Ведь те ж мытарства
Все во благо государства.
Ты ж не прежний царь-упырь,
Кто в пирах разросся вширь,
Без войны кто наши земли превращал в сплошной пустырь!"
Кардинал тут умягчился,
К ним лицом поворитился
И завёл такую речь:
"Дабы вас мне уберечь,
За провинности любые, хоть и горько – буду сечь.
Чтоб добиться процветанья,
Жить должны без ослушанья.
Вы не чернь, не грязный сброд,
Вы – любимый мой народ.
Это вам не раньше было. Это новый поворот!"
И народ от той причины,
Вновь прогнул послушно спины.
Кровью землю орошил,
Но врага в боях побил
И казну вконец пустую туго-натуго набил.
Так и жил, не проклинаем,
За грехи не побиваем,
Серым волком средь людей
Царь, причина их смертей.
И душа сера до жути, и луча нет света в ней.
Он жирел. А между делом
В логове таком же сером
Вскоре новый кардинал
Хитро руки потирал.
Только царь, забывшись властью, цвет его не замечал...
29-30 июня 2019 года 00:24