Ты опять голосишь под моим окном -
Безнадежный романтик, убийца.
Говоришь, что я стала сном,
Что ночами в сердце ластится.
В этом сне нескончаемый сад,
Где злобные осы тебя не кусают,
И разных цветов благовонный парад
От кошмаров как рыцарь тебя защищает.
Поэт перестал убивать и калечить -
Гармония в сердце и в разуме чистом.
В агонии больше не дрожат твои плечи,
И нож не летит в чью-то грудь с громким свистом.
В объятьях друг друга мы таем неспешно,
А после сгораем как нервные клетки.
Все происходит так глупо, безбрежно
В старой, Богом забытой беседке.
Ты выводишь меня на улицу
Из комнаты и пустого сознания,
Мы вдвоем так забавно жмуримся
От солнечного полыхания.
Стихи мне свои жарко шепчешь
Прямо в шею, зажав за углом.
Твои чувства становятся крепче,
Разгораются жарким огнем.
Ты не слушаешь всхлипы и писки,
Не чувствуешь слабых толчков,
И губы к моим так близко,
А дыхание глушит рокот сверчков.
Но поэт отстраняется
Болезненно, резко,
Будто трезвея и ужасаясь.
В глазах уже нет того пьяного блеска.
Он падает в ноги, громко плача и каясь.
Смотреть я на то не могу
И тут же его поднимаю.
Дай же, мой милый, тебя обниму.
- Да, мой хороший, прощаю.
Мы до дома дойдем и заснем на рассвете
Под гадкое пение маленьких птиц.
Знаю – кроме тебя никто не заметит,
Что я затерялась средь своих же страниц.
Ими режу я пальцы и слезы стираю,
Надеясь оставить за собой яркий след,
Но я не творю, а лишь разрушаю,
Погружаясь в бессвязный, бессмысленный бред.
И мне кажется это до жути веселым -
Я танцую так дёргано и развязно,
Пусть даже на трассе под крики водил и моторов.
Нельзя? Где и кем это было сказано?!
Мой милый поэт не узнает вовремя,
Что танцую на стройке, на крыше, мосту;
Как только моя сломается голень,
Я с жалобным криком вниз полечу.
Ты встретишь меня без цветов уже там,
Изувеченный кровью как кислотой.
Не веря своим чистым и ясным глазам,
Листы подберешь ты дрожащей рукой.
Последние строки - нелепая песня.
Ты идешь и качаешься как метроном.
Хочешь уйти за мной в черную бездну,
Но хрипло поёшь под закрытым окном.
И несмотря на обилие ран,
Ты поёшь так задорно и громко!
Ты поёшь, милый мой хулиган,
Что у шрамов расходится кромка.
Ну а я?
Я сгорела в своем же безумном огне,
Вместо сердца теперь - могила.
Но перед смертью написала тебе:
"Я никого еще так не любила".
***
Два идиота, поэт и алкашка,
Навечно застряли в цикличном хроносе.
Их имена журналистка-милашка
Вырежет в каменном конусе.