Из цикла "Лирики"
Опубликовано в журнале "Зарубежные задворки" №167
1
Ах, старый педераст, какие песни
поет, слагает! Робко повторяю –
и снова происходит это чудо
поэзии. Дыхание гнилое,
божественное, старческое в долгих,
коротких звуках крепло, истощалось,
и, между бормотаньем полусонным
и полупьяным путаясь, слова
звучали как ни у кого ни до
ни после, никогда, и всё так просто,
так явственно, так ярко, так легко.
2
Поэзия течет сама собой,
ничто ей не преграда, где захочет –
останется, заплачет, рассмеется,
а там, где пьют, ей проще, там, где любят
ей веселей. Пошатываюсь, как
во рту моем последний зуб, и вот
подхватывают Вакх и Аполлон
любимца – начинается. Поэт
смешон и пьян – поэзия прощает
и не такое, старость, немощь, смерть –
и те прощает, не считает их
за важное…
3
Каким еще тиранам ко двору
придешься, где приклонишь отдохнуть
головушку бедовую!
4
Нам воспевать простого быта прелесть
без роскоши нельзя, и ты, знаток
изысканных пиров, тончайших вин,
любовных игр, подарков драгоценных, –
ты ценишь простоту, ее поешь,
изнеженный, задумчивый, спокойный,
испробовавший все, чем жизнь богата,
отвергший и ее принявший вновь,
поешь ее в ее круговороте,
в излишестве, избытке – есть еще
в Элладе города, где чернь не слышно
и где слышна поэзия.
5
И город возвращается к свободе,
народ пока ликует, а певец
неторопливо собирает вещи,
но, вспомнив, у кого осталась книга,
он вздрагивает, глубже прячет деньги,
уходит не прощаясь...
6
Любую смерть не выберешь, но боги
мудрее нас, и в грозди виноградной
сладка погибель. А совсем без боли
нельзя. И посылаются дары
последние и дорогого стоят –
бери, не сомневайся: этих ягод
сок холоден и терпок, вволю пей.
7
Их воля – пусть воюют те, кто хочет,
наносят раны, раны получают,
их смерть близка, их слава ненадежна.
За чашею вина хочу я слушать
Эрота шутки, прорицанья Муз,
а не рассказ о ваших диких распрях.
Ты выжил, победил, сбежал, вернулся,
так не затем же, чтоб в речах и песнях
боль бередить: мы все повоевали,
мы все умрем, мы все страдаем, мы
важнейшим делом заняты – любовью
небуйною да пьянством беззаботным.