Помнится дело было в армии. Заступил я в наряд дежурным по роте. Ходил, ходил по коридору, да и, начал меня сон морить, прямо на ходу глаза закрывались. Ресницы по пуду, фуражка два пуда весит, да кокарда пуд. И, стал я искать себе место, где бы свои кости кинуть.
С раннего утра на ногах. И нашел одно теплое местечко, в сушилке. А там прямо лето, жара такая, что можно париться, как в бане. На трубах обмундирование висит, сушится. Каждую неделю стирали его, потому как запах стоял, как от коней, хотя никаких коней в роте не было, если не считать одно железного, с хоботом, да с гусеницами.
И вот, лег я поудобнее, на бушлаты молодецкие, да и уснул. Туловище в сушилке, а ноги наружу, ну, это чтобы совсем не угореть, а только наполовину. И сон снится, что я дома, в кресле, "битлов" слушаю.
И тут меня оторвала от земли неведомая богатырская сила, и я такой тумак в грудь получил, что с первого раза и не проснулся даже. Сон то, тоже был богатырский. Но тот богатырь силушкой не обижен был, оторвал меня сонного от земли, и, еще раз попотчевал тумаком. Тут я и проснулся. И не увидел никого. Думаю, вот приснится же такая небылица.
Но тот богатырь видно владел колдовскими чарами. Растворился в воздухе. Выполз я из сушилки в коридор, а коридор длинный, а в конце на "тумбочке" дневальный стоит, и, по его лицу видно что спать он совсем не хочет. Я его и спрашиваю, мол, кто был? А он дрожит, как осинка, и отвечает : "Никого не было". Задумался я: "Хм, никого". А грудина - то свербит, словно там внутри кости растут. И, тишина такая, что слышно, как в спальном помещении храпят сто молодцов, на разные свирели.
И проходил я до утра по коридору в думах о службе, что скоро уже, скоро, этот "дембель", а завтра праздник великий - "Сто дней до Приказа", и надо бы отпраздновать его - постричься наголо, чтобы за сто дней прическа новая отросла, да чтобы предстать во всей красе пред очами матушки.
Поскриптум, то есть, а кто было-то? А приходил добрый молодец, который был дежурным по нашему, значит, батальону. Увидел такое безобразие, и, решил сам , значит, наказать. Еще подумал, что вот сейчас по селектору , да в штаб, на ковер пред ясны очи дежурного, которые тоже хотят найти теплое местечко, да, каждый должен знать место и время отдыха. Утро наступило нескоро, в раздумьях, что больше так угорать в сушилке не буду. Дымы развеял дневальный. Товарищ сержант, вас там товарищ прапорщик зовет. Выглянул в окно, и, правда стоит прапорщик роты, и говорит сладким голосом, мол, спускайся. Быстро слетев с третьего этажа, я предстал во всей красе пред светлые очи прапорщика. Он сказал только одну фразу, после которой еще целый год я ни разу не уснул на дежурстве. – Еще один раз уснешь, и, отправлю тебя в трубопроводные войска! Понял? – Так точно. Разговор был окончен. Прапорщик был справедливый мужик, и, слов на ветер не бросал. И фамилия у него была, сродни богатырских родов, уходящих вглубь веков . Я бы на картине «Три богатыря», заменил бы Добрыню на прапорщика Драч. Вот и весь Сказ.
2013