Усладой взору слыл на карте дней,
Чья вешняя краса не знала тления
И не было желания у теней
До срока прекратить его цветение;
Никто златых кудрей с главы его
Не отнимал навек под сенью гроба,
Ведь если миром правит естество,
То телу не нужны те кудри снова!
Взгляните на почившее чело,
Оно оттенков лишено телесных -
В его груди былое отцвело
И зелени на ветках нет, как песен:
Ушедший вдаль подходит для сравнения
С листком увядшим - ложны украшения!
Подлинник.
Thus is his cheek the map of days outworn,
When beauty lived and died as flowers do now,
Before these bastard signs of fair were borne,
Or durst inhabit on a living brow;
Before the golden tresses of the dead,
The right of sepulchres, were shorn away,
To live a second life on second head;
Ere beauty's dead fleece made another gay:
In him those holy ntique hours are seen,
Without all ornament, itself and true,
Making no summer of another's green,
Robbing no old to dress his beauty new;
And him as for a map doth Nature store,
To show false Art what beauty was of yore.