Тот движок, из которого сны и песни,
Вставший рано, багрянораный,
Словно кай положил на "вместе",
Стал осанну спивать атману.
Стал запихивать слово вечность
В моисееву ванну манну,
Всю юдоль его поперечность,
И неведомой кармой канул.
Послужил, стуканул об полку,
Цыкнул вилкой внедренной в горло.
В словоблудии мало толку,
Но из сердца когда-то перло
Горизонт горяча волнистым
Слезновычурным настоящим.
Это было большим и чистым
И не влезет в дощатый ящик.