Однажды путник и его семья пустыней шли, шли,
О, Боже, Боже, дай дождя, воды, воды!
И, вот оазис - все идут, колодец в нём,
Попьём воды, попьём воды, воды попьём.
И напоил семью пастух, и напоил жену,
Собакам воду он налил, и дал коню,
К устам своим несёт сосуд с водой, водой,
И видит - все мертвы вокруг - лишь он живой!
Вода отравлена была, была, дела,
А, как же, как же, как же я, беда, беда,
О, Боже, боже, боже ты, прости, прости,
Верни жену, верни детей, верни, верни.
Он плакал горько, и рыдал – Ну, хоть детей!
И на коленях он стоял в кольце смертей…
И он услышал Божий глас, что шёл с небес:
-Верну семью, верну детей, чтоб ты воскрес!
Но, ты ответь на мой вопрос, один ответь -
"Что удивительней всего?" - иначе смерть,
Что поражает и дивит, спирает дух,
Избавь себя, избавь себя от мук, от мук!
Пастух слюну сглотнут, вдохнул, да говорит:
-Нас удивляет только то, что в нас сидит.
И удивительней всего в сём мире грешном,
Что
П л а ч е т у м и р а ю щ и й над только что умершим!
Когда ты сам вот вот умрешь, сей миг, сей час,
Но, над умершим слёзы льёшь, молитвы сказ,
Ты плачешь так, как будто ждёшь чудес, чудес,
Что оживёт тот и пойдёт - воскрес, воскрес!
Ведёшь себя, как будто жить тебе сто лет,
Как будто ждал его к себе, и ждёшь в обед,
Как будто остановишь ты исход, исход,
И жизнь продолжишь ты свою и род, и род.
Что в жизни поступал, и поступаешь так всегда,
И не оставишь ты родимых никогда…
…
Прошла минута после , час , или года,
Вернулись к путнику ребята и жена.