Пришли они утром, лишь только рассвет вдали из-за гор показался:
Уркаи* – бродяги пустынных земель , их стяг на ветру развевался.
Их было не счесть как в полях саранчи, на сабле у каждого гарда.
И с лютою злобой в глазах подошли к стенам неприступным Бастарда:*
Прославленный город - одетый в гранит, что тысячи лет уже в славе стоит.
Вот встали и бьют остриём об щиты – ярятся в зверином оскале.
А кони хрипят, роют землю, весь путь как будто войны ожидали.
И вот разверзается море из тел, выходит вперёд предводитель:
Огромного роста в клыкастой броне, Аида надменный служитель.
Уркаи хозяина знака лишь ждут. Им честь, что они за него все умрут.
На стенах Бастарда движенье идёт, о бойне кровавой заботы.
Кипящее масло вливают в котлы, готовят бойцы копьемёты.
Как струны стянулись ряды катапульт, пехотой полны все бойницы
И смотрят спокойно на вражеский стан героев суровые лица.
Построился лучников грозный отряд , их стрелы огнём Немезиды горят!
И как, боевые, сорвалися псы с тугой тетивы прямо в небо
Огнистые стрелы, немало они скосили мясистого хлеба.
Но первая двинулась словно волна, уркаев на стены громада.
Взбирались по лестницам, падали вниз – везде их ждала лишь засада.
А, жидкая лава, несущая тлен и самых отважных сметала со стен.
Тогда их хозяин дал знак отступать, призвав стенобитных титанов.
Их череп, подобный огромным камням, служил ему вместо таранов.
В цепях их держали, и пятки им жгли, чтоб злее вперёд устремлялись
И самые крепкие стены тогда, от их черепов разбивались.
Вгрызаясь с разбегу в гранитный рубеж, пробили титаны заветную брешь.
И хлынули снова уркаи волной в пробитые бреши титанов.
Давили числом не щадя никого, разрушили множество храмов.
Победа уркаям далась нелегко, Бастарда сыны не сдавались
И с яростью львов под напором врага с отчаянной силой сражались.
От криков и стонов оглохла земля, на ней до сих пор не растут тополя.
Сравняли с землёй и сожгли всё дотла, уркаи, оставив руины.
Где некогда город великий стоял, пасутся стада на равнинах.
Не будут в беседках из ярких цветов, теперь белоснежные девы
Смеяться и в улочках летней порой их не раздадутся напевы.
Лишь только на флейте сыграет пастух, сгоняя докучливых веткою мух.
Да, путник усталый в трактир забредя, услышит, бродячего барда
Поэму о чести и доблести тех, кто бился за стены Бастарда.
И слухи идут, что ночною порой, когда яркий месяц осветит
Седые руины, средь них затаясь, пришедший туда вдруг заметит:
Как призраки в битве погибших солдат, дозор свой несут у разрушенных врат.
Немало ветров пронеслось с той поры, возвысились новые горы.
Среди королевств был и мир и война, и распри и новые ссоры.
Покоем на небе ночная звезда в пруду отраженьи блестела
И у колыбели младенца склонясь, пестунья* наследнику пела:
Про воинов смелых с грядой бакенбард, как пал легендарный, великий Бастард.
Уркаи - подобие Толкиеновских орков Урук-хаев, только злее.
Бастард - вымышленный фэнтезийный город.
Пестунья - няня,воспитательница, наставница (устар.)