Всем защитницам Отечества
В эту ночь ад спустился в тот самый блиндаж,
где средь спящих подруг ты плела свои косы.
Как все дни на войне, этот был как мираж,
но в девичьих кудрях сединой отпечатался. Росы
не коснулись ещё многоцветья и трав
заповедных лугов Приднепровской равнины.
Мирно спали окопы, надежно обняв
древний Киев, столицу родной Украины.
Звёздный час детских снов, время есть до утра.
Рядовые и маршалы спали. Дозорных сморило.
И не видел никто, как сменив облака, веера
бомб фашистских закрыли ночное светило.
И разверзлась Земля, принимая циничный металл,
деловито помеченный номером длинным,
гуттаперчевым мальчиком, который снаряд шлифовал,
и которому было, возможно, за расу обидно.
Крестоносное брюхо продырявилось, словно ведро.
Самолет зачеркнул на небесном листе мир вчерашний.
Корчась, плавилась твердь, обнажая безвольно нутро
и плюясь чернозёмом, застывавшим на выжженных пашнях.
Шла не битва, не честная схватка, не бой.
Убивали, с холодным расчётом, по плану.
Ты осталась одна, погребённая скорбной Землёй,
взятой в равных долях с восхитительным девичьим станом.
Ты осталась жива, потому что ослепла тогда,
голубые глаза запечатало огненным взрывом.
Ты осталась в уме, потому что оглохла, когда
Матерь Божья волчицей над мертвыми бешено выла.
Ты очнулась не скоро, и помнила ясно потом
только приторный запах сгоревшего тела подруги,
что спала в блиндаже, на Земле, под бойницей-окном,
грея даже во сне твои вечно холодные руки.
На фото моя бабушка, Галкина Екатерина Ивановна. Она одна выжила из всех солдат и офицеров, спавших в блиндаже, который немцы разбомбили ночью 1943 года под Киевом.