Глава 17. Окно в прошлое
Уильям много колдовал.
Пять лет по книге с чудным рвеньем
и по отцовым наставленьям.
Итак, он магом сильным стал,
отца характер перенял.
Чем больше видел, тем тщеславней
он становился. Совершал
за ритуалом ритуал.
А колдовством с поры недавней,
свою он совесть заглушал.
Увидел он, что был он йогом, –
всё как Монтгомри говорил.
Но ныне совести тревогам
уж больше не внимал Уилл.
Он знать хотел, что было раньше,
откуда эта связь с отцом.
Отец сказал: «Забудь о том!
И не смотри, Уильям, дальше
того, что ты уже познал.
Пусть будет прошлое в минувшем!»
Вопрос Уильям задавал:
- Но что связует наши души?
Я знаю, мне ты был знаком.
Когда? Ты помнишь?
- Нет! – При том
Алистер злился, закрывая
в его виденьях эту жизнь.
Однажды сын, к ветрам взывая,
услышал: «Нет, не верь, борись!»
Но с чем бороться? При стремленье
взглянуть в минувшее, бранил
его отец. «Теряешь время.
Война! Нет времени, Уилл!
Я должен стать из духа смертным,
я должен в мир людей прийти.
К шотландцам рок не милосерд. Нам
судьбу придётся обойти!»
Но сын с опасным ритуалом
отнюдь, по правде не спешил.
Его оттягивал Уилл.
То неспособным, то усталым
он притворялся.
«Что, нахал?
Не смог, ты значит не старался!
На что способен ты? Ты сдался?» –
Ему отец не раз бросал. –
«Когда б не я, то был бы где ты?
ты был бы Англии вассал,
а нет – тогда б убитым пал!
Мои не слушаешь советы?»
Уильям промолчал на это.
Он знал, что ныне превзошёл
отца по силе. Был он зол
на все отцовы замечанья
и тайно прилагал старанья.
А каждый новый ритуал
обоих силой наделял
безмерной, коей равных нету.
В её потоке все горды.
Так рушатся авторитеты,
когда сравнился силой ты
с тем, кто тебе примером был и
когда гордыня колдуна
уязвлена. Ей нет мерила,
когда ей мощь своя видна.
Но, подчиняясь, сын, однако,
отцу в обещанное благо
тех практик верил до сих пор.
Но вот однажды среди гор
с отцом за новым ритуалом,
он увидал всему исток,
что души их с отцом связало.
Кольцо огня он лишь зажёг, –
всю правду пламя показало:
Откуда эти ритуалы
пошли – узнать Уильям смог,
и кто толкнул во пламя гнева
его и разозлил сполна.
Душа была воплощена
его когда-то в королеву.
И справедлива, но юна
она была, сев на престол, но
всегда горда и своевольна.
Превыше власть всего она
ценила. В западной Европе
то было где-то. Но страна
была в виденье не ясна.
Повсюду – горы, снег, сугробы.
Придворный люд в меха одет
Был пятый век, по моде судя.
Сначала мирно жили люди
и до поры не знали бед.
Однажды вдруг пришёл захватчик
с войсками, враг с иных земель.
И под крылом своей удачи
опять победу он имел.
над королевством. Было меньшим
оно в сравнении с его
владеньем. Был врагом он злейшим
для всех, но всех до одного,
он подчинил и королеву.
Женился силой он на ней;
и пригрозил он смертью ей,
когда ему откажет дева,
что он убьёт её людей.
Да, потерять всё в одночасье
никто не в силах. И она
на брак с врагом даёт согласье.
Она унижена сполна.
Но терпит униженья
его. Рождение детей
не изменило отношенья.
Ей муж сказал: «Родной свой край,
своё единое наследство
твоё бездарное семейство
как распустили! Всё – враздрай.
Правленье, армию пустили.
на самотёк. Не отрицай!
Твоё правленье в том же стиле.
Не можешь править, – вышивай.
Ведь неудача в рукоделье
не так страшна. Моя страна
отныне процветать должна.
- Твоя? Владелица земель – я.
А королевство же твоё
сильней, успешней чем моё,
поскольку больше территорий
имеешь в зоне плоскогорий.
Ты подчиняешь остриём
меча народы, ведь налажен
твоими предками уклад
веденья дел. Но ты ль отважен,
как войско нанятых солдат,
которым платишь ты, что спины
свои подставят под мечи?
За них ты спрятан.
- Различи
раба с хозяином. Низрину
любого с трона я врага.
А жизнь моя мне дорога,
поскольку я даю приказы.
А жизни всех солдат – пусты.
- Бок о бок все мои деды
дрались с солдатами.
- Прекрасно!
Пускай в войне они смелы,
но все на битве полегли.
Все жизни отдали напрасно!
- Мы защищались от врагов –
и только! Мы не нападали.
- Исход, как вижу, бестолков
такой «возвышенной морали»!
Я – победитель без неё.
Нуждалось в догмах дурачьё,
всегда и войны проиграло.
Земли всё мужу было мало.
Он воевал. В рабах – народ.
Она боялась и молчала
его, но ненависть крепчала
к нему. Он двинулся в поход
опять военный. Стало ясно:
свой трон она уж не займёт.
Бороться с мужем неподвластно.
И вот она приказ даёт:
«Пускай глашатай соберёт
Моих доверенных вассалов.»
Встречает их под сенью залов
и говорит:
- Довольны вы
правленьем мужа?
[Люди]
- Что богатство,
когда все лучшие – мертвы?
Какое дерзкое злорадство
его над нашими людьми!
- Склонитесь перед госпожою! –
Пнул в спину стражник одного. –
На короля да с речью злою?
[Королева]
- Собрались вы не для того
чтоб преклоняться предо мною!
Не потерплю я дележа
людей и их неравноправья!
Мы шли, свободу не предав. Я
и вы равны.
- О, госпожа
мы вам верны, – лишь вам служа!
Мы мужа вашего, тирана
возненавидели давно.
Ему сломить нас не дано.
Им правит злоба безвозбранно,
а вами – справедливость.
(Все
склонились на одно колено
пред королевой).
- Неизменно
мы – с вами, леди! Он, воссев
на трон, нас губит средь агоний
войны! Тут каждый сознаёт:
держава наша средь колоний
тирана их пополнит счёт.
Уже нет стягов и полотнищ
гербов над нами прошлых лет.
Над нами – флаги вражьих полчищ
и смерти. А покоя – нет.
Мы ждём от вас, миледи, знака.
Восстанем?
[Королева]
- Сил не хватит нам.
Сказал один: «Я знаю мага, –
что – не чета всем колдунам.
Быть может, он поспорит с роком.
Живёт он в крае не далёком
от нас, в соседнем. Говорят,
что не выносят люди взгляд
его.
- Смогу я. – Королева
сказала им. – Устройте с ним
нам встречу. Помните, что все вы –
свободны.
[Люди]
- Верность вам храним.
Они ушли с поклоном низким.
Проходит день и наконец
приносил весть один гонец,
что в дом у городских окраин
придёт инкогнито колдун.
И в полнолуния канун
не будет сей визит случаен.
Он ждёт её в поместье том.
Когда последний луч заката
исчезнет, ей приехать надо.
Она приехала тайком
со стражей в тот старинный дом.
Она вошла и огляделась.
- Свободны, стража!
[Стража]:
- Вашу смелость
мы ценим, только дело в том:
кто защитит вас, коль уйдём?
- Здесь Я приказываю. Выйти! –
Они ей сделали поклон –
И оба стража вышли вон.
Был в доме ветхий стол, шкафы, те
что справа – в колбах, тиглях . Стол
завален также ими. Лекарь,
тут жил, учёный иль аптекарь…
Напротив кто-то в дверь вошёл,
назад откинув капюшон.
С осанкой гордой господином
он был, не кланялся крыльца.
Смотрелся бедным дворянином.
Черты красивого лица,
изыск манер с простым нарядом
с трудом вязались.
«Все хотят
менять свой рок: он многим – ад.» –
Сказал, смотря холодным взглядом
в глаза ей. Не отводит взгляд
она, хотя в душе – смятенье
и страх. Пронзительна та синь.
Пускай другое воплощенье,
но взгляд души всегда один.
(Алистер – этот дворянин.)
- Я – весь вниманье, королева.
Ко мне приводит всех беда,
беда и крайняя нужда.
Колдун я с северного фьефа.
- Была наслышана о вас.
- Дела я многих, знайте, спас:
погряз в напастях кто, позорах,
терпел гоненья, умирал… –
Как будто на переговорах
держался он. Их разделял
тот самый стол, как та граница,
что нарушать-то не годится.
Напротив, он туда-сюда
за ним ходил, берясь за перстень
на пальце странной формы. Да
от свеч вокруг ложилась здесь тень.
- Не колебалась я ничуть,
придя сюда. – Она сказала. –
Хочу правленье я вернуть.
[Маг]
- Что мы имеем, нам всё мало.
- А мне не нужно из того,
что я имею, ничего.
Себя я ныне презираю.
Хочу поспорить я с судьбой.
- Поверьте мне: я сам такой.
Я вас отлично понимаю.
- Поверьте, не пришла к вам я б,
когда бы душу не сжигала
мне жажда мести. Только раб
склоняться может. Я восстала.
Готова к бездне хоть шагнуть,
но только чтоб освободиться.
Помочь прошу я вас, провидца!
- Итак, проблемы вашей суть
я вижу, но должны вы сами
свою мне просьбу изложить.
- Всё в этих стенах, между нами
должно остаться.
- Дорожить
доверьем, знайте, я умею.
- Моё несчастье тяжелее
несчастий всех иных людей.
Моё отчаянье сильней,
а гордость с ненавистью – крепче,
ведь я унижена сполна.
- Тогда была предрешена
на звёздах, верно, наша встреча.
- Рискую я, сюда придя
смертельно. Муж, когда узнал бы,
камней иль стрел бы бросил залпы
в меня. Я – женщина хотя,
меня ничто не остановит.
Я притесненья не терплю.
Мне власть дана по праву крови,
не самозванцу-королю.
- Огня сильнее жжёт вас гордость.
Сейчас она уязвлена.
- Мне жизнь без воли – не ценна.
- В словах звучит такая твёрдость,
что вижу я: ваш дух силён,
как мой. Пред властью – всё на кон.
Имея привилегий сто шесть,
не достаёт всегда одной,
той, что обходит стороной.
Какая дивная похожесть
у вас со мной! Случайно ли?
- Вот суть. Лишил меня земли
и власти муж. Поймите, власть мне
отдать – страшней иных напастей.
К своим владениям мои
присоединил путём войны
проклятый он, завоеватель.
Живут в аду ли хуже? Знаете ль,
мы подчиняться не должны
с моим народом! Против воли
я вышла замуж за него
под страхом смерти. В этой роли
постыдной лишена всего
его указом. Будь он проклят!
Тиран! Рука его не дрогнет
меня убить, но мой удар –
не силой, подлостью, но всё же
опередит. Я подытожу:
моя надежда – на ваш дар.
- Не сомневайтесь в нём. – С холодной
улыбкой он ответил ей. –
Когда стихиям то угодно,
вы скоро станете свободной,
иных сильнее королей.
- Угодно ли?
- Сейчас посмотрим.
Скажите только, на котором
пришли условии просить?
- Цена имеет ли значенье
когда вернуть хочу правленье?
- Вы чем готовы заплатить?
- Да чем угодно: титул, злато,
поместья, лошади, земля…
- Хочу иную плату я.
- Какая вам угодна плата?
- Скажу, но позже, не сейчас.
Иная жизнь наступит – с Вас
спрошу я. А пока лишь слово
мне нужно клятвенное.
- Я
на все условия готова.
Супруг мой должен умереть.
- Но вижу я: у вас с ним дети.
- И что с того?
- Прошу, заметьте:
предупредить хочу вас ведь:
всё зло вернётся бумерангом.
Вернётся к вам, но выше рангом.
- Детей своих я не люблю,
детей захватчика. А помня
какое причинил он зло мне,
готова я сама в петлю
иль в воду броситься. Вопросов
довольно! О вреде ли зла
я слушать к вам сюда пришла?
- Вам жалость, – как товар, что бросов?
- Вы так назвали? Всё равно!
Врага жалеть мне не дано.
Он не жалел меня, взяв силой.
Так пусть за то сойдёт в могилу!
Не лечит время! Лгут вокруг.
Сильнее ненависть крепчает;
и время гнев не утоляет,
и не слабеет тягость мук.
- Вы взвесьте: нужно колдовство ли?
Простите всё! Не будет зла.
- Мне мука закалила волю,
и я прощенье прокляла.
Хотела броситься я в воду,
позор кончиной был бы смыт.
Я совершила б суицид
но кто защитником народу
бы моему стал? Я нужна
ему. Но мой народ унижен
равно: богач иль житель хижин.
Как многих унесла война!
И, хоть окончена она,
кровопролитье дальше длится.
На войны он опять ведёт
в чужие страны мой народ.
И опустела вновь столица.
Он снова двинулся в поход.
А, кто ему не подчинится, –
он, не жалея, тех убьёт.
Пускай кровавая страница
историй этих страшных дней
закрыта будет поскорей.
Пусть сам он кровью захлебнётся,
и пусть он больше не вернётся,
чтоб издеваться надо мной
и над моей родной страной.
Прошу я чтобы униженья
не причинил мне больше муж.
На честь мою и на владенья
не посягнул никто чтоб уж.
И знайте: быть хочу, как вы, я.
Не лишь горды вы, но сильны
- Постигнуть силы колдовские.
хотите?
- Да.
- Я видел сны,
что обретёте вы такие.
Но перед клятвой роковой
предупрежу, что если жалость
чужда была вам здесь, в другой
раз будет ваш удел такой.
Не пожалеют вас ни малость.
- А я к тому привыкла, что
меня здесь не жалел никто.
И вот мой вывод из того:
любая жалость – это слабость.
- Того же мнения держусь,
а всё ж предупредить берусь:
Свои нарушите мне клятвы, –
я жалость к вам не проявлю.
Не истолкуйте на свой лад вы!
Я ту же смерть, что королю
вы уготовали, явлю
и вам.
- Ну что ж! Ни страха тень я
в себе не чувствую, настоль
сильны во мне презренье, боль.
Не причинит пусть униженья
никто мне больше. Я прошу!
- Прочёл по звёздному ковшу
былые ваши воплощенья.
Страдали много вы. – В окно
смотрел на звёзды маг. – Легко мне
предвидеть будущее, помня
о прошлом.
- Пусть и мне дано
то будет: знать, глубины видя
великих тайн.
- Так вы хотите,
свободы вечной, да? – Он тут
к ней повернулся. – Говорите!
Души стремленья не солгут.
[Королева]
- Желаю власть не ради власти…
[Маг]
- Что на шаги толкает вас те?
[Королева]
- Хочу возвысится над всем,
не преклоняться ни пред кем,
терпела много я. Довольно!
Теперь хочу я быть, как вы:
свободны полностью волхвы.
[Маг]
- На то идёте добровольно?!
[Королева]
- Да. Да! Поскольку верю вам
и отомстить хочу врагам.
Есть чувство, что давно вас знаю,
хотя вас вижу в первый раз.
[Маг]
- Похожесть душ связует нас.
[Королева]
- Я вам всецело доверяю.
Вы не способны обмануть.
[Маг]
- Не обману я вас ничуть,
поверьте мне, но обмануться
вы сами можете легко,
взлетев в гордыни высоко.
И что-то выливши из блюдца,
в широком тигле он огонь
развёл, читая заклинанья.
[Маг]
- Мне дайте левую ладонь.
Не бойтесь! Это полыханье
и кровь скрепляют клятвы. – Крис
из ножен вынул он с волнистым
клинком. – Напротив станьте, близ
огня. Вот так. – Движеньем быстрым
рассёк ладонь он ей, себе. –
За мной читайте заклинанье,
своё задумавши желанье:
«Сойтись путям в одной судьбе!
Двоим идти одной тропой:
не в жизни этой, но другой.
Огонь несомых клятв свидетель.
Был тёмен путь, но станет светел».
Возьмитесь за руку со мной –
и крови станем мы одной.
Слова имеют больше веса,
вот так в обряде колдовском.
Рука к руке – порез к порезу –
и кровь смешалась над огнём.
Читал заклятье на невнятном
наречьи он старо-обрядном:
«Где судьбы чертит зодиак,
где свет далёкий не иссяк,
я воспарю туда душой
и попрошу сейчас впервой:
Стихия, нас двоих услышь
и узы кровью соедини.
Ты видишь нас, как души лишь.»
В огонь пролили кровь они. –
[Маг]
- Ладонь над пламенем держите
и в пламя пристально смотрите.
Что вам показывал огонь?
Вы различили?
[Королева]
- Нет, ни малость.
Я только чувствую: усталость,
круженье головы.
[Маг]
- Пройдёт.
[Королева]
- А вы что видели на фоне
огня? Падёт ли страшный гнёт?
[Маг]
- Я вижу вас на общем троне
обоих ваших королевств.
[Королева]
- А муж?
[Маг]
- Часы его свирепств
уже отсчитаны. Умрёт,
как в новый двинется поход.
[Королева]
- Уже в военном он походе
на город N.
[Маг]
- Края давно те
никто не трогал… Вижу: тот
и станет роковым поход.
[Королева]
- Когда всё сбудется, просите
вы плату в этой жизни.
[Маг]
- Нет.
Зачем мне эта дань сует?
Вы благодарность берегите
вперёд. Ей будущность грядёт.
Всему уместен свой черёд.
Когда одной мы будем крови,
я вам напомню про обет.
Иная жизнь. Возврата нет.
[Королева]
- Но как, скажите мне, в основе
доверья вашего ко мне
вы полагаете неясность
грядущей жизни?
[Маг]
- Вам – неясность,
зато бесспорна ясность – мне.
Теперь идите! Королева,
хозяйка на своей земле вы
единоличная теперь!
…И на земле обширной мужа. –
Она уже открыла дверь
и обернулась.
«Не нарушу
своё я слово, – маг сказал, –
и вы мне тем же отплатите!
Тела – лишь масок карнавал.
Держу в руках я судеб нити!»
И стало как-то жутко ей.
Она ушла. Прошло семь дней.
В своём дворце она известье
о смерти мужа получает.
Она своей довольна местью.
Ликуя, мага вспоминает,
но сердце тайный страх сжимает.
Ведь, как пучина, взгляд тот синий
его, за грань, в сам дух глядит.
И в мыслях дева говорит:
«Моей душе не быть рабыней.
Он дело сделал. Муж убит.
Да, отыщу я мага ныне.
Возьмёт пусть деньги – долг закрыт»
В ладонь глядит: подобьем знака
был от того пореза шрам.
И разыскать велела мага
она доверенным гонцам.
Но дом их встречи был покинут.
Валялась утварь на полу.
Сквозняк колышет паутину
в углу.
(Мысли королевы)
«Быть может, он был шарлатаном
и совпаденье – мужа смерть.
На троне, мне по праву данном,
я ныне. Страх напрасен ведь!
Быть может, эта жизнь иная –
его уловка лишь пустая.
Пока даны мне трон и власть, –
любая не страшна напасть.»
***
Виденье кончилось. Уильям
сказал отцу: «Так значит рок
ты изменил своим усильем?
А в этой жизни не сберёг
себе жизнь. Странно!»
[Отец]
- Для кого-то
легко проделать ритуал.
Но сколько б маг и не желал
судьбу свою менять в угоду
своим стремленьям, всё же он
такой возможности лишён.
Лишён, когда он в одиночку
такое делает. Но точку
опоры он найдёт. При том,
когда подобной силы рядом
него умелый компаньон,
способен с роком он проклятым
сойтись и выиграть войну.
Но в душу Вильяма сомненье
закралось. «Как судьбу одну
менять дано его уменью,
судьбу чужую, а свою –
отнюдь?» Но мысли от отца те
Уильям скрыл. – «В ином обряде
с огнём узнаю правду я.»
[Отец]
- Зачем скрываешь мысли, Вильям?
[Вильям]
- Сейчас не думал вовсе я.
«Когда бы он владел всесильем
прочёл легко бы.» – Снова скрыл.
[Отец]
- Зачем скрываешь? Общность сил
со мною делишь ты.
[Отец]
- Отец, я,
уже считаешь, не могу
без мысли хоть на миг вглядеться
в ночную тишь на берегу?
(Уильям мысленно скрыто)
«В своём уменье я сильнее
от раза к разу становлюсь.
А чем мне выгоден союз
с отцом? Моя роль в той затее?
Он – мне пример, и с детских лет
я чту его авторитет,
но быть всегда на побегушках
я не желаю.»
[Отец]
- Ты таишь
опять! В сужденьях ложных лишь
ты, как в расставленных ловушках
собой же, можешь пострадать.
(Уильям мысленно скрыто)
- Его волненье за меня ли?
Иль чтоб решенье не меняли
марионеткой быть опять
в его руках? Марионеткой
не буду я, как был не раз.
Одною мыслью, самой едкой,
меня терзает что сейчас:
«а что, когда меня он спас
от сладострастья в жизни этой,
чтоб ввергнуть в большую вину?»
Сказал он: «Чувствам ты не следуй».
Теперь я чувства не ценю,
но мне в покое не забыться.
И я отныне – вор, убийца,
предатель, тайных практик жрец,
не опускаю глаз я книзу
когда виновен. Я гордец,
сильней, чем раньше. Бывший список
грехов пополнен мой. Отец
на них ни словом, ни намёком
не указал ни разу. «Что ж, –
он мне сказал, – мы платим многим
за цель, пускай велик платёж,
ведь цель оправдывает средства.»
Но не могу принять своей
«мораль» такую. Жутко с ней!
Куда от совести мне деться,
кто б подсказал мне? Без людей
скитаюсь я теперь по свету.
Иду чем дальше, чаще нету
покоя мне. Всё тяжелей.
Но раз я начал обученье,
я из науки всё возьму.
Все жизни прошлые, как звенья
восстановить дано уму.
Я сам задам огню вопросы,
проделав снова ритуал
на полнолунье. Шанс не мал,
что нечто я не понимал,
что вправду было слишком просто,
или отец мне где-то лгал.
И он опять за ритуалом
колдует с кругом из стихий.
В порыве ветра небывалом
секут огонь дождя штрихи.
Сказав одно: «Желанный приз – рок
перехитрить и побороть»,
спиной к спине стояли призрак,
что обрести желает плоть,
и сын в кольце огня. Два мага
своё творили колдовство,
став друг от друга на два шага,
скрыв волю духа своего.
«Где врал отец, открой мне правду.»
Воззвал сокрыто он к огню.
И возвратила память к дню,
когда сказал отец: «Не прав ты,
не видя зла в своих друзьях.
В крови их руки, ложь – в словах».
Он с де Шароном вспомнил драку
до первой крови на клинках.
Но лучший друг его, однако,
убить нисколько не желал.
Отец о том не рассказал,
что Август мерзко оклеветан
и что он дружбе верно предан.
Увидел Вильям всё в костре. «Дан
мне был судьбою дружбы дар,
Но лжи поверил я, не другу.
(И ощутил Уильям муку).
Отец солгал, ведь в пользу чар
пускай отрёкся б я от женщин,
но от доверия друзьям
не смог бы, даже пусть обещан
мне будет мир с господством там.
Где Август ныне? Он в Париже?
И не сказать ему: «прости!» – же.
Я обошёлся плохо с ним,
но он мне тем же не ответил.
Мне б извиниться, но в камин
я бросил адрес. Сколько мне дел
исправить нужно. Знаю я:
поможет кто, коль не друзья?
Лишь друг окажет мне поддержку,
не так, как вот моя семья.
Видать, отцу я – только пешка?»
На то отец ему сказал,
когда он мысли прочитал:
«И ты без совести зазренья
мне выдвигаешь обвиненья?
Зачем ты делал ритуал?»
[Уильям]
- Отец, ты мерзкой клевете
зачем подыгрывал? – Спросил он.
[Отец]
- Не подыграй, – ты был бы где? –
Ничтожным. Ныне ты – всесилен.
Друзья тебя бы увлекли
назад к страстям и наслажденьям.
Как все, б ты был с таким сужденьем.
Тебе посредственным быть ли
довольно?
[Уильям]
- Нет, я презираю
все чувства, страсти так давно,
не я как будто, потакая
им, жил.
[Отец]
- Тобою решено
отречься.
[Уильям]
- Да.
[Отец]
- Зачем упрёки
тогда ко мне? Я помогал,
ведь избавленья ты желал.
Тебе наскучили пороки.
Иль память слишком коротка?
[Уильям]
- Мне жизнь посредственных мерзка.
[Отец]
- Ты наделён теперь всесильем –
меня за то благодари!
Колдуй, Уильям, до зари.
И к чарам приступил Уильям.
Стоял Алистер за плечом
у сына, и читали оба
заклятья в книге. Но учёба
уже была завершена.
Открыла многое она.
Его – обширные владенья
стихий. Заклятий арсенал.
Он больше, больше колдовал
себя то до изнеможенья,
то до всесилья доводя
под градом, струями дождя
под бурей злой и дерзновенной.
На колдуна потоком сил
источник знанья нисходил.
И в нём – всезнание Вселенной.
Когда он делал ритуал
с огнём, с ним волю соединял,
то на любой вопрос ответы
он находил. Преграды нету
его уму, он проникал
душой, сознаньем далеко так,
насколько это замышлял.
Вопрос его был снова чёток
к огню: «Ещё отец где врал?»
Опять в ту жизнь, где королева,
вернулся он. Поля, посевы
он видел, духом пролетав
над ними, видел сквозь пространство,
сказав: «Огонь, меня направь
ко правде!»
Пышное убранство
дворца увиделось ему.
Дворец был только незнакомым.
«Я вижу это почему?»
Он духом брёл по тем хоромам.
И перед ним открылся холл,
куда с поклоном шли дворяне,
народ, солдаты с поля брани.
Роскошно высился престол.
[Придворные]
- Победа! Можно веселиться!
Погиб тиран. На трон царица
Воссела. Ныне будет мир.
[Король]
- Победа как простой турнир
далась. Велю устроить пир!
(Что? Он на троне восседает. -
Уилл увидел. Как же так?
На троне восседает маг,
Алистер!) Что же заявляет
он, всем придворным, как король?
[Король]
- Пусть правит, не подозревает:
когда она свою бы роль
в моём спектакле не сыграла,
наш край её бы муженёк
завоевал. Земли всё мало
было ему. Предостерёг
хотя его я сам когда-то,
что лишь он двинется войной
хоть с целым миром на край мой,
утратит всё. У водопада
сражённый он моим слугой.
- Вы заключили с нею сделку
ненападенья? – Вопрошал
его доверенный вассал.
[Король]
- Не стал бы я играть так мелко.
Она не будет нападать
и так. К чему такая сделка?
Долги чужие собирать
полезно. Плата – в срок.
[Вассал]
- Стратег вы.
[Король]
- Спасибо, что пустили слух
что маг избавит королеву,
когда весь мир к моленьям глух.
Признай, известно хорошо нам:
обида притеснённым жёнам
велит обидчика смести.
Под дворянина наряжённым
проделал мили я пути,
как маг, придя её спасти.
[Вассал]
- Вы рисковали в «маскараде»
таком!
[Король]
- Но знал я наперёд
свой результат. Рискнул я ради
того, что две страны спасёт.
[Вассал]
- Но как она вас не узнала?
[Король]
- Мы не встречались раньше с ней.
[Вассал]
- Она вас раньше не видала?
[Король]
- Со свитой видят королей.
Быть может, и видала мельком
но как понять, что дворянин,
кем я представился, один
и тот же, что и я, досель в ком
она лишь видит колдуна?
Её наивность мне смешна.
***
«Тебе смешна? – Уильям скрыто
подумал от отца, когда
была вся правда понята. –
Так вот, что было мной забыто.
Отец, ты не был колдуном,
а – по соседству королём.
Ты обманул меня.
[Отец]
- Отчасти.
Когда б не этот маскарад,
И ты и я б лишились власти.
[Уильям]
- Ты не был магом, говорят
ветра.
[Отец]
- Ты слышишь то, что хочешь
услышать. Нет, я магом был.
Свидетель мне – ветра, Уилл,
светило дня и звёзды ночи.
Я – тайных знаний властелин.
На то подумал скрыто сын.
«Опять обман. Обман подлейший.
Возник немалый интерес:
Кто всё же маг из нас сильнейший?
И чей же будет перевес?
Не обвиню я напрямую
тебя во лжи, но шутку злую
с тобой сыграю я. Видать,
настал черёд мой. Отплачу я.
С меня смеялся? Посмеюсь
и я с тебя. Ты ставку сделал,
что я – глупец, что кровность уз,
иль твоя сила – то умело
поработит меня? Служить
тебе не стану. Униженья
я проклял в тех еще веках!
Ты мне солгал и уваженье
ты потерял в моих глазах.»
Смотря на дальность горизонта,
Стоял отец у дальних скал.
Когда обряд был завершён, то
отец Уильяму сказал:
- А ты как маг возрос по силе.
Но всё ж познал ты только часть.
Пора вернуть земную власть.
Слова Алистера затмили
былую злость его.
[Отец]
- Помочь
могу вернуть тебе признанье.
И ты поможешь мне точь-в-точь:
вернуться в мир. Отыщешь знанье
ты в книге. Ум сосредоточь
на просьбе, Вильям, и проделай
обряд с стихией.
Потускнелый
меч Вильям вынул из земли.
С него отёр он грязь и сажу.
«Две жизни мы с тобой прошли.
Манера врать одна и та же. –
Уильям усмехнулся чуть. –
Теперь доверья не вернуть
Ничто не будет мной забыто.» –
Подумал от отца он скрыто.
Алистер продолжал:
- Зачем
ты от меня скрываешь мысли?
[Уильям]
- А ты довериться совсем
кому-то можешь? Наш тандем –
не сила с силой компромисс ли?
- Уильям, разве ты силён?
Хоть ты усердно обучался,
со мной ты в силе не сравнялся.
[Уильям]
- На равных мы.
[Отец]
- Ты – компаньон
и ученик. Не забывайся!
И место знай своё в делах.
И помни, Вильям, при отказе,
что жизнь твоя в моих руках.
(Уильям разозлился жутко,
внутри, но виду не подал.)
Алистер сыну продолжал:
К чему в обрядах промежутки?
Исполни нужный ритуал! –
Я должен править.
[Уильям]
- Быть владыкой
людей зачем, когда стихий
ты повелитель?
[Отец]
- Ты над книгой
корпел, чтоб видеть лес да мхи?
Ты обладать хотел всесильем.
Всесилье – значит «подчинять»
людей, не дождь, не речки гладь.
- Неправ, отец, ты!
- Что, Уильям?
[Уильям]
- Всесилье – значит: «мудрым стать».
[Отец]
- Но мудрецом не стал никак ты.
Ты клялся, сын мне! Не глупи!
Исполни часть свою контракта!
[Уильям]
- Я в этих клятвах, как в цепи.
[Отец]
- А на свободе, как в хаосе.
Её, бывает, лучше бросить,
чтоб быть в тени у мудреца,
чем в славе у себя, глупца.
Теперь за дело принимайся!
Я долго ждал, тебя уча.
Умри теперь иль подчиняйся!
Приставил остриё меча
Алистер к горлу сына. – Ну же!
Что, слабаком лишь можешь быть?
Спеши, иль слово не нарушу
«тебя убить».
[Уильям]
- Мне не грози.
Что просишь ты, я всё исполню.
Мне не сойти с моей стези.
[Отец]
- Ты должен к завтрашнему полдню
прибыть в Глэнко. Ты понял?
[Уильям]
- Да.
[Отец]
- И там обряд проделать.
[Уильям]
- Скажешь
зачем мне именно туда?
Тут безопасней дело наше ж!
[Отец]
- Скрывают силу те места.
А равноденствие уж завтра.
[Уильям]
- Но там найдут меня враги.
[Отец]
- Да шансы их невелики.
Врагов хоть целая эскадра
на поиск выйдет, ты сокрыт
от них. Моя скрывает сила
тебя, твоя притом хранит.
А сила двух соединила
могущество, что мир не знал.
Кем был, припомни ты, кем стал!
[Уильям]
- Я магом стал великим, верно.
Ни с чем та мощь не соразмерна,
но не имею больше грёз.
[Алистер]
- Да, ты в могуществе возрос.
[Уильям]
- Где больше знаний, – перевес там.
[Алистер]
- Мы знаем, кто и сколько сил
имеет. Правду ложь не стёрла.
Смотря на лезвие у горла,
клинок Уильям отстранил
отца слегка небрежным жестом
и равнодушно бросил: «Спрячь!
Не чтоб склоняться, нам дано жить.»
Потом взобрался он на лошадь –
и конь его пустился вскачь.