Стерильность чувств и беззаботность мнений,
Роняли веру - плинтус громыхал,
В цепях телесных воплощений,
Добра он ныне не искал.
Остывшей мысли выцветший рассвет,
Велел зажечь проснувшиеся свечи,
На дне бокала терпкий терапевт,
Признался наконец, что он калечит.
А кольца дыма, опоясав сон,
Украли ровно слышный ритм сердца.
Он чувствовал тогда, что он влюблён.
Влюблен не в ту, какой пора одеться.