Да, изначально было все иначе.
Сказала: «Я, как льдинка, холодна».
Но льдинкой не была тогда она –
не холодна, а как хрусталь прозрачна.
«Нет, – я сказал ей, – ты не льдинка вовсе:
когда казалось, только тьма кругом,
увидел я, как зажигает осень
в ночи лампадку тихим огоньком».
И взгляд её яснее слов ответил,
что не напрасно вспыхнул огонёк.
И если бы тогда ворвался ветер,
он потушить лампадку бы не смог.
Но, словно паутиной, тишиною
окутало её и огонёк.
Он не погас, но выцвел и поблёк.
Она ж… Её увидел я иною -
покрытой с головы до ног
непроницаемою пеленою.
Былой прозрачности как будто не бывало.
Тут понял я, что и сейчас, и впредь,
закутанную плотно в покрывало,
её мне не удастся рассмотреть.
А тишина всё глубже, всё плотнее,
ненужными становятся слова.
И мы молчим, молчим подолгу с нею,
а мышь тем временем обгладывает льва.
Бывает иногда и по-другому –
скажу ей вдруг: «Давай поговорим».
Тогда, как мыльной пены пузыри,
слова плывут гирляндой невесомой,
и нету ничего у них внутри.
Февраль 2007 г.