На ломких кромках языка я обитал, грассируя,
Живописуя облака, кастрировал кассира я
И регистрировал дымы из труб гипотетических
И междукрышные проймы средь куполов готических.
И был мистический подтекст куда ни кинешь глаза,
То палиндром, то палимпсест в обличии алмаза.
И, взвинчен словно пропилен, пропиленная норка,
Пронизал метрополитен весь шар земной, под коркой.
А в шаре том игла из злат, от внеземного племени,
Которую аннунциат оставил там до времени.
И в саквояже патронташ, ягдташ у картонажницы,
У школяра же — карандаш и ножниц, для бумажницы.
Фигляр с футляром (саксофон), Фернанд в фуникулёре.
У фараона фанфарон желает быть в фаворе.
На ломких кромках языка слюна сочится, едкая
И — не остановить стиха, в фуникулёре ехая!