Глава 28. Рука правосудия
Не зная, Август де Шарон
о смерти друга, возвратился
назад в Шотландию. Закон
Давно к МакГрэгорам смягчился.
И позаботился о том
Грэнвиль. Конечно неслучайно,
поскольку сам МакГрэгор он.
Король английский эту тайну
магистра ордена не знал.
Как верноподданный вассал
короны Англии, шотландцев
он в подчинении держал.
Те продолжали притесняться.
По окончанью долгих войн
Под флаг один, один закон
объединились две державы.
Но против воли многих, право:
Английский и шотландский трон,
стал, как народ, объединён.
Грэнвиль одно нововведенье
Своё монарху предложил -
Парламент. Мудрое решение!
Монарх его и утвердил.
Парламент для баланса сил,
Который должен интересы
Объединить двух стран, притом
На равных и без перевеса.
Король английский королём
стал и шотландским, и поставил
согласно всех законных правил
наместником Грэнвиля там,
в краях Шотландии. Упрям,
что обещал, он не исполнил:
вассалитет не отменил
шотландцам, а ужесточил.
***
Смотря на штормовые волны
в то утро Август думал о
стране и друге, ведь не видел
его давно, не получал
вестей. Взошедши на причал
его слуга Модест Рамо
передаёт ему письмо.
И приглашение на службу
к английскому он королю
прочёл от дяди. «В эту глушь бы
В края Шотландии
тебя б не вызвал к февралю,
поверь мне, Август, – там писалось, –
если б не тот, племянник, факт,
что заключишь ты легче пакт
с шотландским людом. Поменялось
всё точно до наоборот
в стране: МакГрэгоры скитались,
теперь оказан им почёт.
Король зовёт тебя английский
К себе на службу. Я просил
Его о том и убедил.
Советник я. Он – друг мой близкий.
Полезным станешь ты вдвойне
Теперь английской стороне,
Поскольку ты среди шотландцев
как свой. Патриотизма пыл
в тебе все ценят. Коль признаться,
Ты стал вождём их. Не забыл?
Они тебе и покорятся.
Итак, ты будешь диктовать
им все английские условья,
И им придётся их принять.
Пусть обойдется малой кровью.
Мы не хотим войны опять.
Поверь, решений сгоряча нам
не стоит принимать. Увидь
Второе, чем ты англичанам
ещё полезен можешь быть.
Служил ты во французском флоте
и знаешь слабые места.
В Париже в малом ты почёте,
хоть совесть там твоя чиста.
Предай и будешь здесь во славе.
Предай и будешь ты богат,
когда английской ты державе
Служить отныне будешь рад.
Мне дай ответ, приняв решенье.
Я жду тебя во храме N.
Забудь присяги, наставленья,
поскольку повод для измен –
большая власть. А ренегатство
всегда оправдано вполне,
когда на кон почёт, богатство
поставил ты. На стороне
сильнейших нужно находиться.
Сегодня Англия сильна.
Покинь французскую столицу!
Её ослабила война.
Забудь про долг, забудь про жалость
к чужим. Свой клан обогати.
Не забывай, МакГрэгор ты!»
И подпись снизу красовалась:
Грэнвиль-МакГрэгор, дядя твой.
Печать и герб со львом. Рукой
племянник смял письмо и в море
швырнул, на дядю разозлясь.
И Август тут подумал вскоре:
«Какая родственная связь?
Я верен Франции. Каналья!
Я доберусь до вас, постой!
Уильям – в ордене. Как жаль, я
тебе, Уильям, не сказал,
что он – мой дядя; что за братство
он хитро организовал.
Я в жизни не привык бояться.
Предупрежу тебя, Уилл.
Настало время повидаться!»
На пирсе Август закурил.
В то время Август адмиралом
эскадры Франции был. Он,
патриотизма не лишён,
с презреньем к Англии вассалам,
всё ж относился. И родство
тут не меняло ничего.
К брегам Шотландии он прибыл,
про чин не думая и прибыль.
Хотел он друга повидать,
к нему отправился в поместье.
Но пепел лишь и моря гладь
увидев там, спешит сказать:
«Клянусь воздать за друга месть я.»
И поспешил он во дворец.
Пять лет о друге не слыхали.
И всё он понял наконец.
И вспомнил день, ту ссору в зале
что с Вильямом затеял он
и на столе тот медальон
с гербом Грэнвиля, братства. «Дядя,
коль знал бы ты, на что я ради
друзей способен, ты б не смел
свершать попытку грязных дел.»
С чего начать, не знает Август.
Для обвиненья нет улик.
«Найти! Подделать!» Напрямик
помчался в орден. Юг дубрав густ.
Дубравы к ордену вели.
Лучи в листве скользили юрко.
Галопом час от Эдинбурга,
и вот – он на верху скалы.
[Привратник ордена]
- Вы, сэр, пришли к порогу братства
в ряды конклава посвящаться?
[Август]
- Нет. – С важностью ответил он.
Мне нужен мистер Грэнвиль. Здесь он?
[Привратник ордена]
- Кому могу я быть полезен?
- МакГрэгор, Август де Шарон.
Не пропустил его охранник.
- Придётся здесь вам обождать.
Минут, наверно, через пять
он вышел с Грэнвилем.
[Грэнвиль]
- Племянник?
Ты – в гости?
[Август]
- Можно так сказать.
[Грэнвиль]
- Что хмур? Во Франции проблемы?
Так службу Франции оставь!
Теперь ведь на своей земле мы.
Мы – полноправны.
[Август]
- Чудно! Правь.
Сказал, плечами он пожав.
[Грэнвиль]
- Что безучастно так?
[Август]
- Отменим
шотландцам мы вассалитет?
Они поднялись по ступеням
в его просторный кабинет.
[Грэнвиль]
- Племянник, пусть тебе за тридцать,
но ты в политике – юнец.
На правду нужно ли сердиться?
Ты – не политик, ты – боец.
Кем служишь там?
[Август]
- Я адмирал уж.
[Грэнвиль]
- А… Поздравляю. – Уголком
рта улыбнулся он притом. –
Но чином хватку не исправишь
ко власти, что недостаёт
тебе.
[Август]
- Ах, дядя! Вам – все лавры!
Куда уж мне до вас?
[Грэнвиль]
- Петь од
не надо мне.
[Август]
- А кто поёт?
Кому-то – видеть блеск Центавры,
кому-то – так сплетенья троп
родной земли, не так ли, дядя?
Подвинул Август телескоп.
[Грэнвиль]
- Всё верно. – Тот сказал не глядя.
[Август]
- Поговорили мы вполне,
откланяться позвольте мне.
[Грэнвиль]
- Так ты ответил нам отказом?
Я понял верно?
[Август]
- Не предам
французов! Что неясно вам?
[Грэнвиль]
- Не предавал я никогда сам
себя и наш старинный клан.
[Август]
- Я рад за вас. Но мне французы –
дороже. Путь иной мне дан.
И я ценю обетов узы.
[Грэнвиль]
- А клану ты забыл обет?
[Август]
- Я не забыл, конечно нет.
Но позаботиться сумейте
о клане сами! Я – француз.
Я честен –этим я горжусь.
[Грэнвиль]
- Слова нисколько не честней те
моих. Ты предаёшь своих!
[Август]
- Мы знаем: то - не так! Беседу
давно пора окончить эту.
Довольно этих фраз пустых!
[Грэнвиль]
- Король английский ждёт визита.
Решенье сообщи ему
любое, Август, потому
что ждёт тебя он. Вот возьми. То –
как приглашенье. – Протянул
Грэнвиль ему с печатью свиток.
Племянник злобный взгляд метнул
и взял бумагу.
[Грэнвиль]
- Подожди так
ты горячиться. Я скажу,
послушай...
[Август]
- Нет, я твёрд в решеньях.
[Грэнвиль]
- Погряз ты в юности стремленьях!
Они подобны миражу.
Патриотизм – то не взрослость.
[Август]
- Так значит вот, что дарит взрослость:
уменье лгать и предавать?
[Грэнвиль]
- Совет не нужно извращать!
Ведь я практичен!
[Август]
- Не торгую
Я честью с клятвами впустую!
И не тянусь я к барышу,
ведь человечность не продастся.
Во мне не продан дух шотландца.
Простите, дядя! Я спешу!
Не провожайте!
[Грэнвиль]
- Что ж, племянник...
Тебя проводит мой охранник.
О друге Август не спросил,
Поскольку дядя б не ответил.
«Но где же ты, мой друг, Уилл?
Быть может здесь ты – во главе дел?
Как патриот и как судья,
то дело не оставлю я! –
Подумал Август. – Я закрою
Ваш орден. Вильям, что ж, прости!
Мы не увиделись с тобою.
Пять лет не виделись почти.
Тебя избавлю от обета
Служить Грэнвилю, подлецам
За всё по праву я воздам.
Они грешны. Прощенья нету.
А инквизиция – священна
для тех, кому ничто не ценно.
Увидел пару я улик,
сейчас у дяди в кабинете
То – с пентаграммой пара книг.
Довольно две улики эти!
И ясно: дядя - еретик.
С компрометирующим знаньем
к монарху Англии пойду.
Пусть он вину рассудит ту!»