Любая боль на сердце ляжет шрамом,
с которым не управиться врачам.
Со временем, мы сглаживаем сами,
что нестерпимо долго было нам
в себе нести, к земле согнувшись низко...
и незаметней шрамы для других,
и не увидеть в душах обелиски,
что между строк прокалывают стих,
как нож неглубоко проходит в тело...
(вот только бы никто не провернул!)
А жизнь спешит уверенно и смело,-
плевать ей на сведённость наших скул,
на взгляд, что от потерь шероховатый,
на грусть, которой подчинились мы...
а жизнь спешит, она не виновата,
ей нЕкогда сюсюкаться с детьмИ.
И мы взрослеем, делаясь спокойней,
миролюбивей, учимся прощать
и с миром отпускать своих покойных,
чтоб после смерти встретиться опять...
разглаживая тем былые шрамы...
(хотя они не перестанут ныть)
но на бумаге прорастут стихами
что, может, нас сумеют пережить.