я заплатил за себя, из своих зеркал
выдавив капли того, кем себя я видел.
я вырезал из своих губ колющийся оскал
и блевотный сломанный телевизор.
не имея щетов, на которых кладут людей,
на которых изысканно пишут кровью,
я ощущаю себя до боли везде,
словно растворившийся в почве голем.
сок из меня точно не покраснеет —
неглубоко осознание дикой боли.
я собираю себя из конструктора лего —
и потому ни с кем не бываю голым.
каменное лицо трещинами покрылось,
не вызывая дружественного некроманта.
сильнее меня выживают разве што крысы,
не использующие таланта