Хорошо быть первым и последним,
видеть, как уходят и приходят
облаков ночные аваллоны,
дождевые горы обнимая.
Хорошо на линию долины
выйти легионом анемонов,
лепестком замедленным коснуться
синего бессмертного сиянья,
улететь по ветру прямо в солнце.
Хорошо бесплотным, беззаботным
перекрёстком воздуха и света
вечно отличать одни структуры
от других прикосновеньем воли.
Странно быть недолгим, незаметным,
можно голубями пить из лужи,
изучать ключи их тонких клювов,
похищать у ночи полумесяц.
Глупо торговаться и рождаться,
в столкновенье счастья и забвенья
плавать вавилоном эмбрионов.
Страшно разнимаемым на части
колесом из города и жажды
по миру катиться, и дымиться
колесом из леса и пожара,
в середине пламени брусникой
поднимать из дома листья-руки,
танцевать в окне, с собой прощаясь,
исчезать за каждым поворотом
колеса немеркнущего зренья.
Страшно быть разомкнутым - не бойся,
и не успокойся, не надейся,
стыдно быть нецелым - собирайся,
колесом вертись, катись быстрее,
всё бери, живи, беги быстрее,
говори ещё, ещё быстрее,
до тех пор, пока ты не сумеешь
раскрутиться до остановиться -
из чередованья и смешенья
поездов, снегов, мостов и молний,
из метелей, птиц и преступлений
выйти на пустынной остановке,
показаться неподвижной точкой
неподвижным голосу и взгляду.
Вот тогда они тебя узнают,
в час, когда ты встанешь перед ними
всей освобождённой от движенья
скоростью внимательной свободы.