Булыжная мостовая с остатком тепла,
Словно из кожи крупного крокодила,
На таинственность брошенного цветка
Ночь на ней без луны походила.
Когда хотелось, но не стал брать
Загаром созревшее тело,
Скользившее в тряпках со мной поиграть,
Шаловливо касаясь предела.
Запах жизни сочил из щелей,
Разобщенных дождями домов,
За открытым окном, на столе,
Глядела глазунья накатом шаров.
Мы с ней в гляделки - проморгают съем!
Хозяин газетой прикрыл дремоту.
Монашка поймет, когда хотелось,
Но брать не стал, растянул заботу
О спасении души человеческой
В трясине зыбкого одиночества.
Фламинго вся в тине трагически
Отдала честь моему высочеству
И улетела на удачу, в тропики.
Я проморгал, пустой как бамбук,
Мне ничего в мире не дорого —
Боюсь потерять, почему-либо вдруг.