В деревне моей захолустной, Козлищи,
При Ельцине, в доме наследном жила
Глафира - вдова, что давала всем пищу
для сплетен досужих – блудлива была.
Она счетоводом трудилась в правленье,
Прикиды нося шик-модерн, под кутюр.
Дарил стар и млад ей своё восхищенье
Бодря зависть сельских, зачуханых дур.
Покойный супруг её – парень бывалый,
Сбить с ног племенного быка мог легко,
Но с Глашею годик прожив захворал он
И в муках почил, в день рожденье своё.
Пять долгих минут порыдав на могиле,
Чтоб тяжкую скорбь по дружочку унять,
Свой траур не снявши, взялася Глафира,
Тем, кто постатьней, безотказно давать.
В то время в Козлищах другого занятья,
Как трескать бухло, обыватель не знал.
Совсем было спился народ, без участья
В культурных делах, и в тоске прозябал.
И тут вдруг нашло на самцов озаренье:
В любовь все ударились, бросив бухать.
И в следствии страстного этого рвенья
Со всей прыти бабы принялись рожать.
Сей бум похотливый, развили рассказы,
Всех тех, кто к вдове ночевать заходил.
По книжке с картинками, та их оргазмы
Учила взвивать, чтобы секс сладок был.
Научный подход её, в сферах сношенья,
Освоил в миг малый, глубинный народ.
Хор сладостных воплей являла деревня,
Счастливою песней любви, круглый год.
Труду на селе, не почём зной и слякоть.
Придёт жёнка с поля домой, чуть жива.
Тут вдруг муженёк принимается лапать
И платье срывать с неё, страстно дрожа.
Разденет, развратник, завалит на койку,
И ну, где попало, вводя в транс, лизать.
Налижется и, сняв порты примет стойку,
Принудив пред ним иероглифом встать.
И все бы в селе так текло без вопросов,
Но срут всем нам в мозг тараканы свои:
Принялись кропать на Глафиру доносы,
Завистливость в душах глуша, старики.
В районе возникла с той жалобой тема.
Была власть в те годы морально крепка.
И чтобы понять актуальность проблемы,
Тут прибыл в Козлищи районный глава.
И тотчас направился в гости к Глафире.
Бог знает, про что он там с ней говорил.
Но только бабульки пробдев, уследили,
Что с ранней зарёй босс в район укатил.
И с этого дня, по средам, перманентно,
Главнюк сей в Козлищи начал заезжать.
Зайдёт в сельсовет, а потом незаметно
К вдове сиганёт, - разговор продолжать.
И так, для отвода глаз – всё для народа,
Грунтовку в селенье асфальтом покрыл.
Затем газ провёл, магистральную воду
развёл в каждый дом, и автобус пустил.
И здесь, на возникшую инфраструктуру
Племяш его, жулик, глаз хищный навёл.
Построил, задобрив село дом культуры,
И, землю прибрав, агрохолдинг возвёл.
Не зря всё ж пословица ходит в народе
«Не быть святу месту пустым ни когда».
В косяк становясь, капвложения вскоре
Рванулись в Козлищи, для рубки бабла.
Молочный завод, маслобойня, пекарня,
Мясной комбинат – всё восстало за год,
Цех выделки кож обувных, мыловарня;
Толчку всё к постройке жилья дало ход.
Недавно я ездил на свадьбу в Козлищи,
Племянницы старшую дочь кольцевать.
Взглянул на салоны, фонтаны, жилища
И выдавил, слов не найдя: «Твою мать!»
Глафира в Москве уж давно проживает
И в пику годам пышным цветом цветёт.
В Госдуме вдова что то там возглавляет.
Идёт слух, что Жирик восторги ей шлёт.
Я ум здесь напряг, про рекламу России,
Сплошная, сказать нужно всем, мудота:
Газпром, блин горелый, и Сила Сибири;
Нет силы сильней, чем любовь, господа!