***

Едет по убитой дороге такси
ВАЗ двадцать один ноль шестьдесят три.
Авто непонятно лохматого года
Убитый сильнее чем эта дорога.
Ржа съела пороги, движка троит,
Трещина на лобовухе,
Салон в том же духе.
За рулем автомобиля, взятом в кредит,
Невзрачный, в невзрачной одежде, парнишка сидит.
В свое время образование не получил,
Триста ошибок на жизни пути совершил.
От кружки водки на слабо,
До мелких краж штук двести.
Теперь на кисти слово «З.Л.О»
И совесть не на месте.
Из воспоминаний всех о детстве, доме,
Практически все из детдома.
Родители? В 4 много не запомнишь.
Мать только со спины,
Сидя за роялем.   
Не помнит голоса, лица,
Лишь помнит, как играла
Об отце страх, крик
И по рассказам бабки,
Что хороший был мужик
Но в годы перестройки…….
Помнит мать накрыла стол,
По центру торт, 4 свечки.
Тут папа в дом зашел.
«Мне про тебя одна сказала…»
И нож для торта,
Но не в торт.
И мама закричала.
Потом белые врачи,
Синие мигалки
И причитанье бабки
Ведь хороший был мужик, но годы перестройки….
А 13 лет спустя там, на малолетке,
Парень радио листал в одноместной клетке,
И случайную волну поймал,
Где звуки детства услыхал,
Там звучал рояль!
И парня колыхнуло.
Вот мать сидит, ее спина!
Спина дрожит от плача.
И что-то в нем произошло, дошло,
На кисти слово «З.Л.О» напрасно.
Чужое брать, вот это зло,
Плюс пагубные страсти.

18 лет. Свобода. От дет. дома от тюрьмы.
Взрослый стал, совершеннолетний,
На все четыре стороны.
Но ком проблем неимоверный
Давит, гнет, на дно влачит.
От отчаяния и боли сердце рвет, хребет трещит.
Ему хотелось бы все бросить,
Но душу музыка свербит
В такой момент особо мощно
И мамина спина дрожит.

Влюбился, женился,
Сын появился.
Уже не парнишка, мужчина, ищет ответ.
Если бы бабушка папе играла мама жила бы теперь или нет?