Господь всемилостивый как- то спозаранок
Решил попутешествовать по свету.
Проверить там устои и порядок,
Везде ли чтят святыни и заветы.
В монастырях бывал, просторных храмах,
И средь молящегося яро люда
Сердцами чистых, крепкой верой рьяных
Меж грешников искал года повсюду.
В обитель дальнюю он прибыл напоследок,
Там настоятель был– ну сущий ангел.
Умен, учтив, с душою точно небо,
Свой крест носил по чину и по рангу.
Господь был добр:" Проси и я исполню!
Ты, как хрусталь прозрачный, яркоцветный! "
Монах, себя от радости не помня,
Свершенья попросил мечты заветной:
"Ищу уже я много лет примера
Для подражанья, средь душой убогих.
Чтоб человек сиял глубокой верой,
Презрев грехи и искушенья многих.
Ведь я хочу стать чище, выше, лучше,
Так на кого ж мне следует равняться?
Создатель, ты пошли свой светлый лучик
На своего любимейшего агнца".
Спаситель улыбнулся: "Что ж исполню.
В монастыре твоём есть светоч подражанья.
Среди собратьев самый он достойный,
Постигший тайны сфер и мироздания."
И указал на жалкого беднягу,
Которого монахи избегали.
Ведь в прошлом был убийцей и бродягой,
Пришедшим из невесть каковских далей.
Болтали, был распутником он знатным,
И в пьянке средь друзей не знал он равных,
Что предавал своих не однократно,
Забыв дорогу в отчий дом подавно.
Наш настоятель горько удивился:
"Его в пример себе мне ставить Боже?
Да лучше б я глухим, слепым родился,
И побирался нищим без одежи..."
Создатель головою покачавши,
Взор ясный подняв, проронил печально:
"Не смей судить, он пал, но он не падший!
Надежда в возрождение изначальна.
Лишь только мне дано судить другого–
С какими бесами в пути земном сражался.
Как погибал от собственного слова,
И как от дела снова возрождался.
Какие муки принял, был изранен
От осознанья подлости и срама.
Пускай бросает тот тяжёлый камень,
В ком нет на гран ни одного изъяна.
Не всякий сможет быть, а не казаться,
Идти вперёд назло лихой судьбе.
Бороться, жить, и падать, и метаться,
Чтоб победить все худшее в себе.."