Стою у оркестровой ямы.
На сцене Пушкин, сам с собой.
Поголубевший и зеленый.
И люди плещут, как прибой.
Декор небес - без повторенья -
огромность чувственная губ.
И расходящееся мненье -
то ли усмешка, то ли труп.
Всё, словно в жизни: листья, лики,
чередованье стен, окно
на чердаке. Потоки, пики…
И переход. Идти дано.