Тоскливый июльский вечер,
Цветёт на обоях герань,
Не рад одинокий встрече
И гнал торопя глухомань.
Берёза шептала ветвями,
Но то — за оконным стеклом,
Там ветер гуляка бровями
Водил и играл перед сном.
Он знал, что чего-то хочет,
А может быть просто никто,
Ни кем бы не был он почат,
Ни кто б не подал вслед пальто.
Как озеро пыльного неба,
Как дух всех холодных вершин,
Он был бы без всякого Феба,
Хоть с Фебом самим, — не решим.