Ночь купальская тайнами тинится
Над кочкастыми лбами болот;
Березницы, ольшанки, осинницы
Водят с лешими там хоровод.
Воздух зыблет сияние Млечного,
Словно пламя свечей над столом.
Голоса разлюбившейся нечисти
Пролетают всю ночь над селом.
У тебя же - огонь меж ресницами
И от девичьих губ медовей...
Стань ольшанкой моей, березницею,
Стань осинницей нежной моей!
Ни дороги, ни люди не тешили
Здесь любовью вся зрелость мою;
Как поэт за блудящего лешего
Принимаюсь я в хвойном краю.
Я и впрямь оплетаю всех сказками
Да кружу по лесам красоты.
Под моими паучьими ласками
Станешь дивною ведьмочкой ты.
Я исконен природе, как лапотник,
Потому покажу наяву
И огнём зацветающий папоротник,
И для скрепы-разрыва траву.
Посмотри, как слова мои плавнятся
И сгибаются речью в поклон!
Знать не зря средь прабабок есть травница,
Заговорница с древних икон.
Потому врачевала не цацками,
А словами да тайной корней,
Что открыла ей Дева царьградская:
Наши ведьмы — все в предках у ней.
Твои брови немного навыкате,
Твои щёки с молочным пушком
Старше тех, что Создателем выгнаны
Из Эдема с заплечным мешком.
Эх, ольшанка моя и осинница,
Березница от древних колен,
Потому нам и тайны здесь тинятся,
Что поёт в нас денисовский ген!