****
Она была умна бесспорно,
благоразумна, как сова,
умела мысленное порно
задрапировывать в слова.
Читала ленту сообщений
под чёрный кофе поутру,
из мимолётных ощущений
зефир любила и жару,
в белье имела толк изрядный,
жалела - зрители не те,
и сдабривала ночи ядом
кастрюлю с супом на плите.
Ей было ровно, чтобы замуж,
на первый взгляд - ещё видней,
и рос её воздушный замок
в болоте дел, в копилке дней.
Она любила тортик с маком,
под настроенье - пирожки,
шампанское небрежных марок,
и в кресле - пледик и носки.
Могла бывать козырной дурой,
но мимолётно обошлось,
влюблялась бурно, но культурно,
имея в том духовный рост.
Откладывала малость денег
на новый топик, и - права! -
на чёрный-чёрный понедельник,
и голубые острова.
Читала книги - помоднее,
но старомодные - стихи.
Играли с миром, как умели,
её игривые духи.
Она надуть любила губку,
и надкусить миндальный микс,
она была частично хрупкой,
частично - стервой, частью - мисс,
И мир смотрел без любопытства,
как на привычный ветке плод, -
как из овечьего копытца
она ни капельки не пьёт.
Она имела предрассудки
и затаённый идеал,
она могла вторые сутки
смотреть прикольный сериал.
И обстоятельства вприкуску,
что пестротой сродни коту,
её держали в нужном курсе,
а не швыряли на батут.
Она была бы первой жрицей,
и не последней из гетер,
на что не мог не надивиться
видавший виды секретер,
Она могла бывать премилой,
но преуспела в слове "нет",
она подкладывала мины
для всех, кто подходил ко мне.
И мины лопались с размахом,
и разлетались вдаль и вширь,
и попадали в тортик с маком,
и в чащу трепетной души.
И в буераках расстояний,
не полагаясь на "авось",
мы складывали ини-яни
обратно так,
чтоб всё срослось.