Спят улицы под куполом ночи.
Лишь шорох листьев твой тревожит сон.
Он еле слышен, но для больной души
Значителен бывает даже тиши стон.
Стоит она раздета до гола,
Раздета для чужих томимых жаждой глаз,
Стоит ногая у открытого окна,
Сутулясь от летящих слов все больше каждый раз.
Стоит душа невинна и чиста.
И в чем таится грех её? В познании чувств?
Она и так наказана сполна
Обрушившимся на неё безумством.
Ведь вся та музыка, что ,обтекая тело,
Теплом зияла и манила ввысь,
Потухла и как свеча до тла сгорела,
Убив былую молодую прыть.
И только ждать ей остаётся,
И верить, что в рассвете лет
Ей не одной ногой придётся
Стоять, отражая в окне силуэт.