По карману оделся я в жизнь на земной барахолке,
и у кармы пригрелся чужой, породив кривотолки,
но помножив себя на полсотни прошедших рождений,
постарался пресечь недомолвки своих же сомнений,
и возник - вопреки своей смерти! - из тленья, как Феникс,
не прияв дальнозоркой мечты близорукие пени.
Всё, что было во мне в состоянье согбенного плена,
вдруг очнулось, вздохнуло, расправило плечи, запело,
забурлило струёй безудержной весеннего сока,
растворилось бездонным желании в небе высоком,
и, сорвав облаченье судьбы до оскомины бренной,
унеслось за цветами надежд на опушку Вселенной!
Всё, что было во мне! А теперь где оно, если спросят?
Я не знаю, но знаю: оно несомненно вернётся!